— Что у тебя внутри, львенок?
Лев поднимает на деда удивленные глаза:
— Душа.
— А еще что?
— Больше ничего.
— Что у тебя внутри, львенок?
Лев поднимает на деда удивленные глаза:
— Душа.
— А еще что?
— Больше ничего.
Жизнь линейна — и прошлое неотменимо. На то и существует история, чтобы документировать неотменимость прошлого. Именно поэтому я не люблю историю. Иван Грозный никогда не станет Иваном Кротким. Пушкин никогда не застрелит Дантеса. Революция пятого года не победит никогда. Вот и все, что нужно понять. И никакой лев, никакой царь не может изменить того, что уже случилось. Настоящая сила не там, где влияют на будущее, — настоящая сила там, где меняют прошлое. Где Иван Грозный становится Иваном Кротким, Пушкину удается застрелить Дантеса и революция пятого года торжествует. А историческая необходимость... исторически необходимо только одно: чтобы добро побеждало зло. Но за это у нас, слава Богу, отвечает грамматика: предложение «добро побеждает зло» справедливо всегда, оно в обе стороны справедливо. Так что история может не волноваться.
А уж что он имел в виду или не имел в виду – не нашего ума дело. Да у нас и ума-то никакого нету – один мозг.
— Ну не идиот ли, прости Господи, все эти почетные звания придумывает! Не может человек быть «заслуженным», никак не может — он только заслужившим может быть... причем не заслужившим вообще, а что-нибудь. Скажем, заслуживший пинок под зад... артист республики — извините, конечно, за выражение. «Заслуженный»! Как будто я подарок какой-нибудь — заслуженный кем-то...
Топонимика — это действительность языка, а язык, Его Величество Язык, — единственный, кто помнит. Можно видимостью вокруг пальца обвести, формой обмануть, силуэтом одурачить, но не именем! По одежке встречают, по уму провожают, по имени помнят...
Тут вот у меня душа… так сказать. И некуда ее девать. Маленький, видите ли, сентиментальный такой механизм. Он все время работает и все время работает вхолостую. И нету почвы ему, на которой трудиться. Но некому сказать об этом.
... всё «с отношением», а зачем оно — отношение? Не надо мир обольщать — и воевать с ним не надо, надо вот так: ассорти...
... мы обманутое поколение... Нас вырастили в этой стране, вырастили под ее потребности, приспособив к жизни в ней, — и как раз тогда, когда мы стали взрослыми, с-о-в-е-р-ш-е-н-н-о-л-е-т-н-и-м-и, выяснилось: страны, для которой нас вырастили и приспособили, больше нет. Что теперь будет с нами? Волки вырастили волчонка и сказали ему: живи среди овец. Зайцы вырастили зайчонка и послали жить среди лис. Вороны вырастили вороненка и отправили в курятник. Господи, помоги нам всем — волчатам, зайчатам, воронятам! Господи, помоги нам!