На войне, конечно, убивают, но земля всегда качается под ногами, если убивают того, кто когда-то жил и дышал рядом.
Это был год, стоивший целой эпохи, как 79-й или 1346-й — да и многие другие. Что там коса, черт побери, там была нужна метла или швабра. А мне — отпуск.
Нет, я не над схваткой, я принимаю сторону Украины. Мне не нравится, что она воюет, но я не знаю, как можно из этого выйти — в тех стандартах, в которых живёт человечество: «Надо защищать свою территорию, надо бороться!». Но никакая территория не стоит того, чтобы за неё убивать, даже если эту территорию называют родиной. Человечество очень любит воевать, оно усматривает в этом героизм, тех, кто не хочет воевать, оно осуждает. Но таких, к сожалению, очень мало. Мало пацифистов. Кому-то всё равно, а кому-то кажется — ну, а как иначе. Многие просто не верят, что мир без войны возможен. Зачем трепыхаться, если ничего не изменишь.
... когда солдат на войне по команде убивает неприятеля, побуждаемый только «долгом службы», то, как бы мы в принципе ни относились к войне вообще, мы, конечно, не станем обвинять этого солдата в безнравственной жестокости; другое дело, если он находит удовольствие в убийстве и с наслаждением прокалывает человека штыком.
***Некоторые сведения о Сталинграде***
1. В 1942-м и в начале 1943-го небо в этом городе каждое утро выцветало до белой простыни.
2. Весь день напролёт, пока я переносил по небу души, простыню забрызгивало кровью, пока она не пропитывалась насквозь и не провисала до земли.
3. Вечером её выжимали и вновь отбеливали к следующему рассвету.
4. И всё это, пока бои шли только днём.
Меня всегда встречали как героя, но я никогда не понимал, что я такого сделал, кроме очередного убийства.
Городская улица была полна людей, но одиночество не стало бы сильнее, даже если бы улица совсем опустела.
– Я… – Ответ давался ему с трудом. – Когда все было тихо, я поднялся в коридор, а в гостиной между шторами осталась щелочка… Можно было выглянуть на улицу. Я посмотрел только несколько секунд. – Он не видел внешнего мира двадцать два месяца. Ни гнева, ни упрека. Заговорил Папа. – И что ты увидел? Макс с великой скорбью и великим изумлением поднял голову. – Там были звезды, – сказал он. – Они обожгли мне глаза.
Говорят, война — лучший друг смерти, но мне следует предложить вам иную точку зрения. Война для меня — как новый начальник, который требует невозможного. Стоит за спиной и без конца повторяет одно: «Сделайте, сделайте…» И вкалываешь. Исполняешь. Начальник, однако, вас не благодарит. Он требует ещё больше.
Могу точно сказать вам, мир — это фабрика. Солнце размешивает её, люди ею управляют.
Cлайд с цитатой