Ты можешь чувствовать одно, а говорить должна другое.
Почему, когда уходят страх и любовь, остается пустота?
Ты можешь чувствовать одно, а говорить должна другое.
Было бы, конечно, желательно, чтобы тонкие чувства, действительные достоинства, имели бы больше власти над нашими сердцами, чтобы они были в состоянии заполнить их и запечатлеться навсегда. Но опыт показывает, что на деле это не так.
Я знаю женщину: молчанье,
Усталость горькая от слов,
Живет в таинственном мерцанье
Ее расширенных зрачков.
Ее душа открыта жадно
Лишь медной музыке стиха,
Пред жизнью, дольней и отрадной,
Высокомерна и глуха.
Неслышный и неторопливый,
Так странно плавен шаг ее,
Назвать нельзя ее красивой,
Но в ней всё счастие мое.
Когда я жажду своеволий
И смел и горд — я к ней иду
Учиться мудрой сладкой боли
В ее истоме и бреду.
Она светла в часы томлений
И держит молнии в руке,
И четки сны ее, как тени
На райском огненном песке.
Я хотел этого больше всего на свете, но прежде я должен был кое-что услышать от неё. Когда там внизу она произнесла моё имя, это пробудило во мне какое-то чувство. Я пока ещё не понял, значило ли оно что-то важное, к чему я пока не был готов, но я знал, что мне нужно, чтобы она сказала это, я хотел услышать, что именно меня она хочет. Мне нужно было знать, что этой ночью она моя.
Каждый раз надеюсь, что однажды проснусь и ничего не буду чувствовать, разлюблю его — но каждый раз просыпаюсь с этой же болью. Как будто у меня рак души.
Любви научиться легко. Надо только рискнуть. Надо решиться и перестать бояться, и вам сразу станет весело, и все запреты полетят к черту.
Когда машина свернула с нашей улицы, я остро ощутил, что спасся; и, пожалуй, столь же острым было мерзкое сознание, что она любила сильнее, чем я, а значит, в каком-то невыразимом смысле я выиграл.