Скандал в Богемии

Для Шерлока Холмса она всегда оставалась «Этой Женщиной». Я редко слышал, чтобы он называл ее каким-либо другим именем. В его глазах она затмевала всех представительниц своего пола.

У нее железный характер. Да, да, лицо обаятельной женщины, а душа жестокого мужчины.

Все чувства, и особенно любовь, были ненавистны его холодному, точному, но удивительно уравновешенному уму. По-моему, он был самой совершенной мыслящей и наблюдающей машиной, какую когда-либо видел мир; но в качестве влюбленного он оказался бы не на своем месте. Он всегда говорил о нежных чувствах не иначе, как с презрительной насмешкой, с издевкой. Нежные чувства были в его глазах великолепным объектом для наблюдения, превосходным средством сорвать покров с человеческих побуждений и дел.

За последнее время я редко виделся с Холмсом — моя женитьба отдалила нас друг от друга. Моего личного безоблачного счастья и чисто семейных интересов, которые возникают у человека, когда он впервые становится господином собственного очага, было достаточно, чтобы поглотить все мое внимание.

Как и прежде, он был глубоко увлечен расследованием преступлений. Он отдавал свои огромные способности и необычайный дар наблюдательности поискам нитей к выяснению тез тайн, которые официальной полицией были признаны непостижимыми.

Но для изощренного мыслителя допустить такое вторжение чувства в свой утонченный и великолепно налаженный внутренний мир означало бы внести туда смятение, которое свело бы на нет все завоевания его мысли. Песчинка, попавшая в чувствительный инструмент, или трещина в одной из его могучих линз — вот что такое была бы любовь для такого человека, как Холмс.

Теоретизировать, не имея данных, опасно. Незаметно для себя человек начинает подтасовывать факты, чтобы пригнать их к своей теории, вместо того чтобы обосновывать теорию фактами.

Вы смотрите, но вы не замечаете, а это большая разница.

Незаметно для себя, человек начинает подгонять факты к своей теории, вместо того чтобы строить теорию на фактах.