Мы невидимы для мира, но не для Бога.
Надо найти место внутри себя, вокруг себя. Место, которое тебе подходит.
Похожее на тебя хотя бы отчасти.
Мы невидимы для мира, но не для Бога.
Надо найти место внутри себя, вокруг себя. Место, которое тебе подходит.
Похожее на тебя хотя бы отчасти.
Пустыня — как прекрасная женщина: никогда не показывает себя толком, появляется и тут же исчезает. Лицо ее меняет форму и цвет: оно то каменистое, то белое от соли. Это невидимый горизонт, который пляшет и движется, подобно барханам.
Никто не думает о будущем, все заботятся лишь о том, как прожить сейчас. Пусть даже ценой уничтожения родной земли. Бедняки не могут думать о будущем.
Вито подумал, что плачущие старики — это страшная несправедливость. И большей несправедливости в мире не существует.
Есть нечто особенное в месте твоего рождения. Не все это знают. Это знает лишь тот, кого силой оторвали от места его рождения.
Мать однажды сказала ему, что любое западное общество опирается на прошлые злодеяния, на коллективную вину.
Его мать не любит тех, кто провозглашает себя невиновными.
Опустошенный человек способен на что угодно — и, припертый к стене, может признаться в убийстве, которого не совершал.