Я знаю, что гномы бывают упрямыми, упертыми и невозможными. Они подозрительные, скрытные, а манеры у них вообще хуже некуда. Но они добрые и весьма преданные.
Однажды я вспомню. Вспомню всё, что случилось. Хорошее, плохое. Тех, кто выжил, и тех, кого уже нет.
Что ж, если когда-нибудь будете в Бэг-Энде... Чай ровно в четыре. Угощения хватит на всех. Буду рад вам в любое время. И... заходите без стука.
— Богатый трофей ты принесёшь в Шир..
— Ну, однажды он вырастет, и, глядя на него, я буду вспоминать. Обо всём: о плохом и о хорошем, что мне повезло вернуться домой.
Я не отступлю перед какими-то там эльфами, тем более перед трусливой лесной феей. Он желает зла моему народу. Если он посмеет встать между мной и моими братьями, я раскрою ему башку, посмотрим, как он будет тогда улыбаться.
Гномы ему понравились. Он не всегда понимал, о чем они говорят, но для одержимых мыслями об убийстве и классово угнетенных личностей они были очень занятны.
— Тебе будет, что рассказать, когда ты вернешься домой.
— Ты обещаешь, что я вернусь?
— Нет... Но если это случится, ты уже не будешь прежним.
— Куда вы, мистер Бэггинс?
— Не сейчас! Я опаздываю!
— И куда же?
— Спешу навстречу приключениям!
Таким образом, между гномами и троллями имела место постоянная межвидовая вендетта. Что же касается причин, их у неё, как и у всякой хорошей вендетты, просто не было [кстати, Кумская битва — единственный случай в истории, когда обе враждующие стороны напали друг на друга из засады].
Cлайд с цитатой