Руаль Амундсен

Другие цитаты по теме

Оливковое дерево, ты сильнее самого сильного из людей. Сколько генералов прошли мимо тебя, надменных, заносчивых, как будто бы они были бессмертными, но они проиграли в битве за существование. А ты, жалкое создание, выжило. Сколько королей прошли мимо тебя в сопровождении величественных кортежей и в конце концов пали в землю, как хрупкие существа. А ты, простое и безымянное, до сегодняшнего дня пишешь свою биографию.

Я собрал всю свою волю и «взглянул в лицо страху». Этому приему я научился давно, еще когда ходил по ночам на кладбище, чтобы воспитать в себе храбрость. Мне было тогда лет семь-восемь, и я думал, что только так можно выработать в себе бесстрашие. Это очень простой прием, когда его вполне освоишь. Если «отведешь глаза» на мгновение, страх снова набрасывается с прежней силой. Нужно удерживать концентрацию некоторое время и целиком погасить его волны.

Мы редко готовим себя к трудностям, прогуливаясь на природе — в лугах или на усыпанных гравием аллеях; обычно мы делаем это в последний момент, в каких-нибудь тесных и темных помещениях без окон, в больничных коридорах. Мы готовимся, мы продумываем и заучиваем наизусть жесты, чтобы суметь повторить их даже в страхе, даже перед лицом самой Судьбы.

Никто не в состоянии предложить нечто совершенно новое, миссис Немур. Каждый исследователь начинает работу на развалинах идей предшественников. Значение имеет только конечный вклад в сумму знаний.

Я поняла, что снижение веса — это трюк с перестройкой сознания. Сила воли имеет мало отношения к этому.

... тысяча часов, когда никто не смотрит — это и делает волю несокрушимой.

Величайшая слава ждет не того, кто никогда не падает, а того, кто падая, каждый раз встает на ноги.

Всегда нужно уметь ждать. Всегда нужно бороться. Слабый человек умирает. В этом злом холодном мире выживает сильнейший.

Если низменной похоти станешь рабом -

Будешь в старости пуст, как покинутый дом.

Оглянись на себя и подумай о том,

Кто ты есть, где ты есть и — куда же потом?!

Единственное, что я ценю в свободе, — это борьбу за нее; обладание же ею меня не интересует.