Быть вне закона достаточно плохо, а быть бунтарём ещё опаснее.
Есть много доводов, которыми ты оправдываешься перед собой, когда все-таки преступаешь закон.
Быть вне закона достаточно плохо, а быть бунтарём ещё опаснее.
Есть много доводов, которыми ты оправдываешься перед собой, когда все-таки преступаешь закон.
Этот город живёт по законам джунглей. Здесь даже крысам небезопасно. Те, кто клялся защищать нас, грызутся, чтобы урвать кусок побольше, лишённые последней капли достоинства. А те, кто обязан судить их, грызутся между собой за свою добычу. Но так было не всегда.
Берегитесь закона. Он как дышло — куда повернул, туда и вышло. Можно игнорировать его десяток раз, но стоит однажды вступить с ним в схватку — и вы поймете, что вырваться не легче, чем из щупалец черного спрута.
Самое выигрышное из всех положений — такое, когда враг преувеличивает твои недостатки; лучше этого — лишь когда друг недооценивает твои достоинства.
Людям, которых ты любишь, говорить «нет» нельзя, во всяком случае часто. В том весь секрет. Когда же все-таки приходится, то твое «нет» должно прозвучать, как «да». Или добейся, чтобы они сами тебе сказали это «нет».
... попасть в вихрь сицилийской вендетты было самоубийством. Ибо сицилиец считает, что месть — единственная истинная форма правосудия, и что она всегда должна быть безжалостна.
— Я не хочу, чтобы тебе снова грозила опасность.
— Я стараюсь держаться на правильной стороне закона. По крайней мере, на невидимой.
Довольно полагать религию полезной для рода человеческого. Примите хорошие законы — и вы прекрасно без неё обойдётесь.
— Твои пистолеты женского рода? — спросила я, принимая оружие.
— Да, потому что женский род всегда опаснее, Кэт.