— Ты сможешь с ней разобраться?
— Да. Если найду, кого оставить с ребенком. Спрошу, останется ли моя сиделка на пару лишних часов.
— Ты хочешь сказать, что будущее нашего рода зависит от того, останется ли сиделка на сверхурочные?
— Поверь мне, я в последний раз вселяюсь в мать-одиночку. Это кошмар! Поддержки никакой!
Вот, в трудную минуту хочешь опереться на плечо товарища, а вместо этого поскользнёшься на кукише с маслом.
— Я так рада, что наконец-то могу кому-то довериться, Лидия.
— Конечно! Я легко могу вас слушать хоть целую минуту!
— Лопат у них нет. Либо я не нашла. Придется обойтись этим.
— Будем копать могилу ложками? Ложками!..
— Большими! Поварешками! Ладно, это и правда глупо, поищу лопату.
И вся их поддержка сводилась к словам «виновата сама», «бери себя в руки» и «не смей раскисать».
От каждого их слова становилось тошно,
И навязчивое желание выстрелить в голову преследовало меня.
Вопрос только в одном.
Им или себе?
— Ну че, Сань, жим-жим?
— Нормально.
— Да ладно врать-то, меня самого трясет. Муха в прошлом году троих пацанов из центра так отбуцал на дискаче — одного в Склифе откачивали.
— А у другого крыша протекла, совсем дебил стал — слюни до колен, Мурку напевает.
— Да, Сань, Муха боец серьезный.
— Спасибо, ребята, знаете как человека подбодрить, спасибо!
— С каких пор дитя Ангелов стало телохранителем для изгоя Низших Миров? Я считал, что вы выше подобных дел, Изабель Лайтвуд.
— Я не его телохранитель, — сказала Изабель. — Я его девушка. Что дает мне право надрать вам задницы, если вы напрягаете его. Вот как обстоят дела.
Cлайд с цитатой