Смогу ли я однажды
Поверить в счастье дважды
И боль печали преодолеть.
И прошлое вдруг станет не очень важно,
И пред собою буду смело я смотреть.
— Мне нужны ответы!
— Ответов нет, Чейз. Никто не знает, что будет после нашей смерти. Поэтому у людей есть вера.
Ребятишек учат в воскресной школе, что честность, прямота, забота о душе должны служить главными ориентирами в жизни, в то время как «жизнь учит» , что следование этим принципам делает из нас в лучшем случае беспочвенных мечтателей.
Мы многого лишаем себя, если не верим. Мы лишаем себя продолжения, если перестаем верить. Мы многого не получим, если будем просыпаться без веры... Жизнь — это вечный поиск веры с непременным её постижением где-то на середине.
Говорят, в Альпах между Веной и Венецией проложили железную дорогу, когда еще не было поезда, который мог бы по ней проехать, но ее все равно построили. Они знали, что такой поезд появится.
Однако, как нам известно, ко всему и во всем скептицизм прилагать невозможно — иначе жизнь остановилась бы. Мы должны во что-то верить — и верим. И как бы это «что-то» ни именовалось, оно остается нашим собственным суждением, даже если выглядит рабским следованием чужому мнению.
Если время от времени нас соблазняет вера, то лишь потому, что она предлагает иной вид смирения: все же лучше оказаться в зависимости от Бога, нежели от человекообразного существа.
— Если очень чего-нибудь хочешь, если твердо веришь в то, что это случится, это исполнится.
Вера в том смысле, в каком я сейчас употребляю это слово — искусство держаться тех убеждений, с которыми разум однажды согласился, независимо от того, как меняется настроение; потому что настроения человека будут меняться, какую бы точку зрения он ни принял.
Cлайд с цитатой