Я многому научился на кладбище. Я умею блёкнуть и ходить по снам. Знаю, как открывается упырья дверь и как называются созвездия. Но там, снаружи, целый мир: море, острова, кораблекрушения и поросята. То есть всё, чего я не знаю.
Они как те люди, которые думают, что будут счастливы, если переедут в другое место, а потом оказывается: куда бы ты ни поехал, ты берёшь с собой себя.
— Сейчас мы тебя проучим, — осклабился Боб Фартинг.
— А я люблю учиться, — сказал Никт.
Вы заметны всем и каждому. Более того, проглядеть вас весьма проблематично. Да если б вы явились сюда в компании фиолетового льва, зеленого слона и малинового единорога, на котором восседал бы король Англии в церемониальном одеянии, я нисколько не сомневаюсь, что люди замечали бы вас и только вас, а от всего остального отмахнулись бы как от мелочей, не заслуживающих внимания!
В замешательстве глядим мы на наш мир, с чувство неловкости и тревоги. Мы считаем себя учеными, оказавшимися в плену у ритуалов, одинокими людьми, не по собственной воле попавшими в ловушку мироздания. Правда много проще: внизу, во тьме земной, есть силы, которые желают нам зла.
Даже в лучшее время по лицу опекуна нельзя было ничего прочесть. Сейчас же оно превратилось в книгу, написанную на давно забытом языке немыслимым алфавитом.
Когда умрёшь, все начинаешь видеть яснее. Как будто больше никого нет. Знаешь? Ты — как огромная, плотная дыра в мироздании, и у этой дыры силуэт человека.
Cлайд с цитатой