Меня никто не ждал. Меня ждал весь мир.
— Милочка, ансамбль прекрасный, — сказал он, погладив меня по руке, косясь на мой черный пиджак, чёрный галстук, чёрную шёлковую рубашку и сильно зауженные чёрные атласные брюки, — но эти белые теннисные туфли меня немножечко смущают.
— Они необходимы для моего костюма.
— Костюма? А кого вы изображаете?
— Теннисиста в трауре.
Я возмутилась, объявила, что никогда никакой взрослой барышней не стану, буду только самой собой, и вообще я из клана Питера Пэна — мы не взрослеем.
Мы все должны уяснить одну истину: чтобы достичь наших священных великих целей в каждом доме, в республике, мы должны жить дружно, с уважением относиться друг к другу, быть совестливыми.
— Эй! Ты чего, кот, навернуться захотел?
— Нет. Мне просто нравится, что когда сидишь на самом краешке, мир кажется немножко другим.
— Лучше или хуже?
— Не знаю. Просто другой. И от осознания этого уже приятно.
Мне всё ещё хочется думать, что мир становится лучше. Хотя я знаю, что нет. Мне всё ещё хочется, чтобы люди вокруг стали лучше, хотя я знаю, что этого никогда не будет. И мне по-прежнему хочется думать, что я могу что-нибудь сделать, чтобы люди и мир всё-таки стали лучше.
Сад времени нашего ядом сочится,
Ни в свежесть, ни в сласть тростника ты не верь:
Его сердцевина больна и червива…
О жизни и смерти подумай теперь.
Скрипят без конца две широкие двери -
Ворота рождений, ворота потерь.
Вращается мир, забывая ушедших,
Бесстрастно встречая стучащихся в дверь.
Cлайд с цитатой