Вера — это такая рана, которую способно излечить только знание, когда толкование нашей жизни берет в свои руки смерть.
Ребятишек учат в воскресной школе, что честность, прямота, забота о душе должны служить главными ориентирами в жизни, в то время как «жизнь учит» , что следование этим принципам делает из нас в лучшем случае беспочвенных мечтателей.
Мы многого лишаем себя, если не верим. Мы лишаем себя продолжения, если перестаем верить. Мы многого не получим, если будем просыпаться без веры... Жизнь — это вечный поиск веры с непременным её постижением где-то на середине.
Говорят, в Альпах между Веной и Венецией проложили железную дорогу, когда еще не было поезда, который мог бы по ней проехать, но ее все равно построили. Они знали, что такой поезд появится.
— Это двигатели Кирби. Двигатели воображения. Они работают на вере.
— У нас все получится.
— ... Эта машина работает на фантазиях подростков. Блеск! И это метафора!
— Прекрати так говорить, Хоукай.
— Честно, Нох-Варр, это...
— Я ведь серьезно, Кейт. Мы из-за тебя упадем.
Однако, как нам известно, ко всему и во всем скептицизм прилагать невозможно — иначе жизнь остановилась бы. Мы должны во что-то верить — и верим. И как бы это «что-то» ни именовалось, оно остается нашим собственным суждением, даже если выглядит рабским следованием чужому мнению.
Если время от времени нас соблазняет вера, то лишь потому, что она предлагает иной вид смирения: все же лучше оказаться в зависимости от Бога, нежели от человекообразного существа.
— Если очень чего-нибудь хочешь, если твердо веришь в то, что это случится, это исполнится.
— Рай... Знаешь, если бы это был рай, я был бы, вероятно, счастлив...
— Мне нравится, как тонко ты намекнул на то, что умираешь.
— Я вообще-то не верю в Жемчужные ворота. А что ты думаешь, Дэйви?
— Не знаю. Я хочу во что-нибудь верить. Боже, как я этого хочу.
Cлайд с цитатой