Вам, новой знати, даже не понять,
Как больно стать ничем, утратив сан.
Кто вознесен, встречает натиск бурь,
И если расшибется — так уж насмерть.
(Вам, выскочкам, где вам понять, что значит:
Родившись для величья, стать ничем.
Кто высоко, тот весной на ветру,
А упадет — так разобьется насмерть.)
Ты, кукла! Сколок моего величья!
Зачем подкармливаешь паука,
В чьей паутине скоро ты увязнешь?
Ах, глупая! Ты точишь нож, который
Тебя убьет. Еще настанет день,
И ты попросишь у меня проклятий
Для ядовитой кривобокой жабы.
Да, мало радости быть королевой.
Я — королева, радостей мне нет.
Что ж, глядя на меня, вы не дрожите,
Как подданные перед королевой,
Как перед свергнутой бунтовщики?
О да. Но для меня изгнанье горше,
Чем смерть сама, коль здесь она придет.
Я мужа числу за тобой и сына.
(Елизавете) А за тобой — корону. — А за вами -
Долг подданных. Все горести мои
По праву — ваши. Радости же ваши
Украдены бесстыдно у меня.
Украл бы — нельзя, совесть корит, ругнулся бы — нельзя, совесть стыдит, переспал бы с соседской женой — нельзя, совесть не велит. Она вроде как дух с красным от стыда лицом, который бунтуется у человека внутри. И все норовит подставить тебе ножку.
Людьми владеет страх.
Сейчас ты с кем бы ни заговорил, -
Глядят угрюмо и полны боязни.
— Со мной вы не проститесь?
— Вам все мало?
Учась у вас уменью льстить, скажу:
Вообразите, что уже простилась.
Забыли вы законы милосердья:
Нам надлежит платить добром за зло
И за проклятия — благословеньем.
Cлайд с цитатой