— Она врала тебе от начала и до конца!
— О благородных дамах не говорят «врала». Говорят — «не открывала всей правды».
— Она врала тебе от начала и до конца!
— О благородных дамах не говорят «врала». Говорят — «не открывала всей правды».
Благородное «Я не хочу» не имеет худшего врага, чем трусливое, лживое «Вот если бы я захотел!..».
Ты благороден, ты умом высок,
В сердцах людей ты будишь мятежи.
Ты бесподобен! В паре кратких строк
Я о тебе сказал четыре лжи!
— Как дела, Вилли?
— По-разному, док, по-разному.
— Что ж, я не буду вам лгать...
— Солгите, док. Я не против.
— Я думаю, свернуть тебе шею или только спустить тебя с лестницы. Ты хоть представляешь, что делает тюрьма с человеком? Ну разумеется, нет. Тебе было приятно думать о том, что я сижу?
— Нет...
— Но ты не пыталась изменить это?
— Нет.
— Ты считаешь, что я насильник?
— Нет.
— А тогда считала?
— Да, то есть и да, и нет...
— А почему теперь так уверена?
— Стала старше...
— Старше?!
— Мне было 13...
— А сколько тебе должно быть лет, чтобы ты могла отличить белое от черного?! Сейчас тебе 18? Тебе надо было дорасти до 18, чтобы признаться, что лгала?! Солдаты в 18 уже достаточно взрослые, чтобы умирать, ты знаешь это?!
— Да...
— Пять лет назад ты ни о какой правде не думала! Ты и твоя семья думали, сколько его не учи, он всё равно останется прислугой и также не достоин доверия! И тогда с твоей помощью они бросили меня в пасть этой грёбаной своре!
Честь рыцаря — это доблесть. В его сердце лишь благородство и добро. Его меч защищает беспомощных. Его мощь поднимает слабых. Его язык не знает лжи. Его гнев побеждает зло.
Мы как-то странно говорим. Будто перед открытой дверью. Надо идти, было ведь время, чтобы говорить... А теперь времени нету. Дверь открыта, а мы все тянем, и оказывается, кое-что важное так и не сказано, а дверь-то уже открыта, и ждут...