Дивляна не могла понять: моравляне призвали к себе иноплеменного бога, чтобы защититься от племен, которые поклоняются ему же? Но при чем здесь вообще боги? И от кого можно защититься, отвергнув богов своей земли и забыв родных чуров? Было очевидно, что к богам борьба за власть со своими же родичами и чужеземцами имеет мало отношения.
Вот ты веришь в Бога, и я тоже. Так что Бог существует для нас обоих. Но если кто-то не верит в него, это не означает, что Бог прекратил быть. Также это не значит, что неверующий ошибается.
– Не пристало так судить о Боге, пусть и по молодости. Нам не дано познать предвечного Творца. Он существует вне нас. Даже материализм признаёт, что мир существует вне нашего сознания. А Бог и подавно.
– Простите, владыка, но лучше называть вещи своими именами. Вне нашего сознания Бога нет.
И за все это время у меня не мелькнуло ни одной серьезной мысли о боге, — ничего, кроме избитых слов: «Господи, помилуй меня». Но как только опасность миновала, забылись и они.
Время все превращает в прах. Самые великие завоеватели и сказочно богатые владыки теперь беднее последнего нищего. Власть, – пьяный земной мед, – упорхнула от них, как вспугнутая колибри. Яркие перышки, великолепный хвост… и спустя мгновение только едва заметно покачивается ветка, на которой сидела птичка.
Одни замаливают грехи у неба,
Просят, чтоб им воздалось, и верят слепо,
Другие молча тянут на себе свой крест
И верят в сердце, что Бог все же где-то есть.
Большая власть подразумевает большую ответственность. Чем знатнее человек, чем больше значат все его решения и поступки, тем меньше свободы ему остается.
Старые религии хоть и поистаскались, но в них есть большой плюс: понятие греха. Страх быть неугодным Богу многих человеков превращает в людей.
Вышеслав едва удержался от того, чтобы не сжать голову руками, заткнуть уши, никого не слушать и навсегда забыть обо всём об этом. А он, дурной, ещё мнил, будто хорошо князем быть — знай себе бейся в поле, раздавай добычу да слушай песни на пирах! Ни одна битва ещё не давалась ему так тяжело, как полмесяца княжения. Княжья шапка оказалась тяжелее каменной жертвенной чаши, которую он однажды видел по пути сюда на священном месте чудинов. Вот как с этой чашей на плечах он и прожил эти полмесяца. И врагу своему он не пожелал бы такого. Ой, хоть бы знать теперь, кто ему враг, а кто друг!
А если очень постараться и надеть на подданных розовые очки, то, конечно же, подданные станут верить каждому слову своего повелителя. Такое ведь уже не раз случалось.
Тут причина ясная: они выбирают бога, чтоб не преклоняться перед людьми, — разумеется, сами не ведая, как это в них делается: преклониться пред богом не так обидно. Из них выходят чрезвычайно горячо верующие — вернее сказать, горячо желающие верить; но желания они принимают за самую веру. Из этаких особенно часто бывают под конец разочаровывающиеся.
Cлайд с цитатой