Эта картина — фавн с зонтиком — возникла в моем сознании, когда мне было лет шестнадцать. И однажды, когда мне было почти сорок, я сказал себе: «Попробуй написать историю об этом…»
Ад – это дверь, которая запирается изнутри.
Эта картина — фавн с зонтиком — возникла в моем сознании, когда мне было лет шестнадцать. И однажды, когда мне было почти сорок, я сказал себе: «Попробуй написать историю об этом…»
Бог говорит с человеком шёпотом любви, если он не слышит, то голосом совести, если он не слышит — через рупор страданий.
Дружба рождается в тот момент, когда один человек говорит другому: «Что, и ты тоже? А я думал, что такой только я один».
Дружба бесполезна, как философия или искусство… Она не имеет ценности для выживания; скорее это одна из тех вещей, что придают ценности выживанию.
В Боге — три лица, как у куба — шесть квадратов, хотя он — одно тело. Нам не понять такой структуры, как не понять куба плоским.
Я полагаю, что, когда кто-либо слышит рассказ об ужасной жестокости, то его гнев является совершенно неправильной реакцией на это и просто растратой энергии, которая должна быть направлена в другое русло. Возможно, он просто присыпляет свою совесть, которая, если бы проснулась, спросила его: «Ну и? Что ты с этим делаешь? Какую часть своей жизни ты потратил на борьбу с этим? Помогаешь ли ты создавать такие социальные условия, в которых не будут происходить вещи такого рода!?».
С младенчества меня мучили страшные сны. Это часто бывает с детьми, и все же странно, что в детстве, когда тебя лелеют и оберегают, может открыться окошечко в ад.
Любовь переносит и прощает всё, но ничего не пропускает. Она радуется малости, но требует всего.