Разница между мазохистом и садистом – это разница между фитилем и воском. Один ищет безопасности в поглощении другим, другой – поглощая кого-то. Вот почему мазохизм и садизм внутри индивида часто чередуются – они являются разными решениями одной и той же проблемы.
В той мере, в какой человек отвечает за собственную жизнь, он одинок. Ответственность подразумевает авторство, сознавать свое авторство означает отказаться от веры, что есть другой, кто создает и охраняет тебя.
Трансвентизм является «застреванием» на стадии осматривания. Человек, страдающий трансвестизмом, выполняет свою роль перед обществом; в сфере сексуальности у него нет партнёрских связей. Эксбиционист представляет собой мужчину, сконцентрированного на гениталиях; при этом нарушается требования сексуального объединения двух людей, т. е. телесное единение с другим человеком. При фетишизме нарушения партнёрства проявляются тем, что человек с этой девиацией не переносит присутствия второго лица, а фетиш возносится им выше партнёра и его половых органов. Садизм является попыткой устранить силой барьер, отделяющий от другого человека, поскольку садист не способен к партнёрству как равноправный партнёр. В садизме заключается неспособность к партнёрству с другим человеком, проявляющим такие же сексуальные склонности. Мазохизм представляет собой попытку преувеличенной отдачи себя и покорности, соответствующей неспособности к открытой готовности. Мазохист также неспособен к партнёрству с человеком, имеющим такие же сексуальные наклонности.
По данным статистики, пары садистов с мазохистками, и наоборот, наиболее устойчивы, ибо каждый партнёр находит в другом то, что ищет.
Когда базисная, прирожденная сущность личности отрицается или подавляется, человек заболевает, иногда явно, иногда скрыто...
От человека ожидается, чтобы он сделал из себя то, чем он может стать, чтобы воплотить свою судьбу. Каждым моральным актом, актом самоутверждения человек вносит вклад в воплощение своей судьбы, в актуализацию того, чем он потенциально является.
Человек достигший середины жизни и и не утвердивший себя успешно в профессиональном семейном плане, либо утвердивший, но лишь благодаря маниакальный активности и действию отрицания с результирующим эмоциональным обеднением, оказывается плохо подготовлен к требованиям, предъявляемым средним возрастом, и к тому, чтобы получать удовольствие от своей зрелости. В таких случаях кризис жизни и встреча с взрослым представлением о жизни как проживаемой в условиях приближения личной смерти с большей вероятностью будут ощущаться как период психологического расстройства и нервного срыва. Иногда срыв может быть предотвращен путем укрепления маниакальных защит, с изгнанием депрессии, мыслей о старении и смерти, но сопровождается накоплением страхов преследования, ожидающих часа, когда уже нельзя будет не осознать неизбежность старения и смерти.
Компульсивные попытки многих мужчин и женщин среднего возраста оставаться молодыми, ипохондрическая озабоченность здоровьем и внешностью, сексуальный промискуитет, имеющий целью доказательства молодости и потенции, пустота жизни и недостаток подлинного наслаждения её, нередки и тревоги религиозного характера — всё это хорошо знакомой паттерны. Они представляют собой попытки состязаться со временем.
Полное принятие ответственности за свои действия расширяет границы вины, уменьшая возможности бегства. Индивидуум уже не может спокойно удовлетвориться таким алиби, как «Я не имел этого в виду», «Я не мог ничего поделать», «Я следовал непреодолимому импульсу».
Cлайд с цитатой