Легко быть пацифистом, когда нет войны, но сможешь ли ты не очернить свои руки, когда захотят убить того, кто тебе дорог?
Оставалось только молча принять жестокое умозаключение: в войне нет ничего благородного.
Легко быть пацифистом, когда нет войны, но сможешь ли ты не очернить свои руки, когда захотят убить того, кто тебе дорог?
Оставалось только молча принять жестокое умозаключение: в войне нет ничего благородного.
— А что такое звёзды? – поинтересовалась девушка, широко распахнув глаза и приготовившись внимательно слушать.
— Это такие маленькие лампочки, которые каждую ночь зажигаются на небе. Некоторые из них давно уже погасли, но об этом мы узнаем спустя миллионы лет. А вы разве никогда не видели звёзды? – сказал парень, удивляясь тому, как такое вообще может быть.
— Нет, не видела, но очень бы хотела. Судя по вашему рассказу, они такие же, как люди. Человек тоже гаснет, но оставляет свой след, который исчезает лишь спустя многие столетия. А звёздам не одиноко на небе? Ведь они совсем одни в темноте, — ответила незнакомка, удивляя собеседника своими рассуждениями.
— Нет, им не одиноко, ведь они видят всех нас, наблюдают за тем, как складываются судьбы людей и освещают достойным дорогу, — соврал Адам, чтобы не расстраивать девушку. На самом деле он считал звёзды очень одинокими, ведь их хоть и много, но все располагаются порознь друг от друга. И, правда, как люди.
— Я бы хотела стать звездой. Это же так чудесно, быть для кого-то источником света во тьме. А вы бы хотели? – задала вопрос она, откидывая шелковистые волосы за спину.
— Нет, я бы хотел быть тем, кому светит звезда, ведь если все станут источниками света, то некому будет освещать путь, и мы погаснем, — признался парень, наблюдая за тем, как меняется выражение лица девушки.
— Так вот почему некоторые звёзды погасли, они просто потеряли своего человека и решили, что больше нет смысла существовать? – расстроено спросила она.
— Нет-нет, они погасли, потому что исполнили свою миссию и, наконец, смогли уйти на покой, — ободрил Адам, пожалев, что заговорил о грустном. Он хотел всегда видеть на лице этой незнакомки лишь улыбку.
Удивительно, как один человек мог разукрасить чёрно-белую картину, а потом, уходя, забрать все цвета.
Самые добрые, самые занятные и ненавидящие войну больше всех — это те, кто сражался по-настоящему.
Люди тоже один род. А как видишь, это им нисколько не мешает. Один род, а смотри — из-за чего они только не воюют! Сражаются даже не за место под солнцем, а за могущество, за влияние, за престиж, за рынки и уж не знаю, за что еще!
Войну развязывают не народы, а правители. Не солдат надо винить, а того, кто тащит их на войну.
— Мы один человек, мы одно целое. Если один из нас взорвется, то мы все взорвется. Один из нас нога, другой рука, третий ухо, четвертый глаз, мы одно целое тело, товарищи.
— От того, что мы солдаты, это не значит, что мы не влюбимся. И любить умеем, и знаем любовь. Тот кто не знает любовь, разве может отдать свою жизнь за флаг? Нет. Братья мои, наша философия ясна. Прежде всего Родина. Остальное после.
О всесожженье в Освенциме
Фильм-обвиненье
прерывается врезкой рекламной
О новейшей косметике
из коллекции дамы экранной
В зону смерти вторгается светская блажь.