Я не знаю слово «отчаяние».
Всё, что было мне небезразлично, поросло травой.
Я не знаю, как, что будет дальше, я боюсь, что со мной.
Я не знаю слово «отчаяние».
Всё, что было мне небезразлично, поросло травой.
Я не знаю, как, что будет дальше, я боюсь, что со мной.
– Я не собираюсь возвращаться в Ноху, а на воле, как ты правильно заметил, слепому делать нечего. Лучшее и единственное, что я могу, – это умереть. И я умру, но без цепей и от собственной руки. Еще утром я и мечтать не смел о таком счастье.
– Рокэ! Не надо!
– Дик, поверь – дышать, пить и есть еще не значит жить.
Отчаяние – это та цена, которую человек должен заплатить за самопознание. Загляните в самую глубь жизни – и вы увидите там отчаяние.
Он полагался на время и пытался разгадать тайны лестничных пролетов. Теряя людей, он продолжал идти дальше. Знакомился и расставался, влюблялся и ненавидел. Но еще никогда он не был так близок к отчаянию, чтобы думать о самоубийстве с блистером серебряного цвета в руке.
Игнорирование порождает отчаяние. А отчаяние порождает насилие. Прислушивайтесь к тем, кто добивается вашего внимания, ибо человек может пойти на всё, дабы не быть забытым Вами. И зачастую это заканчивается плохо... для Вас.
– Где я?
– Дома. Где я познал всю правду об отчаянии, что ждёт и тебя. Есть причина, почему эта тюрьма хуже Ада на Земле. Надежда. Многие века все люди, что гнили в этом месте, смотрели на свет и представляли, как выбираются на свободу. Это ведь так легко... так просто. И как потерпевшие кораблекрушение, пьющие морскую воду от неконтролируемой жажды... многие погибли, пытаясь вылезти. Здесь я понял, что не бывает истинного отчаяния без надежды. Так что, пока я буду терроризировать Готэм, я стану кормить его жителей надеждой, чтобы отравить их души. Я заставлю их поверить, что можно спастись, чтобы ты увидел, как они жрут друг друга лишь бы остаться под солнцем. Ты сможешь увидеть, как я мучаю целый город, и потом, когда ты осознаешь весь масштаб своей неудачи, мы исполним предназначение Ра'с аль Гула. Мы уничтожим Готэм. А потом, когда мы закончим, и Готэм станет... пеплом... тогда я разрешу тебе умереть.
Ибо жизнь и в особенности разум есть не что иное, как отчаяние, восходящей силу гравитации, любые самые страшные физические страдания — лишь желанный способ хоть как-то отвлечься, хоть на миг получить облегчение! И мы сами, сами приближали это! Развивая науку, совершенствуя наш разум, стремясь постигнуть мир — то есть постигнуть отчаяние... Хотя мудрецы еще в древности чуяли неладное и предупреждали, что во многом знании — много печали.