Алекс Гарленд. Кома

Другие цитаты по теме

Трудно в точности определить, что имеет значение, а что не имеет.

Когда сердце разбито, у тебя начинается существование с разбитым сердцем. Ты больше ни во что не влюблена. Когда сердце полностью разбито, в эту самую расщепленную секунду исчезает ум. Ум существует только пока есть сердце – любящий и нечто любимое. Однако с разбитым сердцем больше нет ума, потому что ты больше ни к чему не привязана.

Я, как мне кажется, способен описать процесс потери разума. Представьте себе голос, полный уныния и отчаяния, полный черной, тоскливой безнадежности. Ну и конечно же соответствующий тембр: этот голос тоскливо, бессильно гундосит, выражая всю безмерность своего отчаяния: «О нет же, Господи, Господи Боже ты мой, нет, нет...» Голос жуткий, унылый, настырно жалостливый — и очень громкий. Этот громкий и довольно-таки противный голос будет ингредиентом номер один. Второй ингредиент вполне очевиден: страх. Судорожный, панический страх. Несколько удивительно, что подобного рода страх мог сосуществовать с тоскливыми, рыдающими интонациями, но так оно и было. Третий ингредиент также предельно прост: случайные слова. Случайные слова, сцепленные вместе. Цепочка слов. Простых и беспорядочных. Безо всякой подлежащей структуры, без осмысленных повторов и логики. А главное — ВЫКРИКНУТЫХ ИЗО ВСЕХ СИЛ. Сбейте эти ингредиенты вместе, заставьте их сосуществовать, сосуществовать яростно, до исключения всего иного, и как раз оно и будет.

Все видят сны, но никто еще не смог рассказать мне, на что был похож его сон. Во всяком случае — так, чтобы я действительно понял, что они видели и чувствовали. Каждый из снов, когда-либо кем-либо виденных, принадлежит ему и только ему, он не может ни с кем им поделиться. Не может даже его вспомнить, во всяком случае — вспомнить верно и точно. Так, как это было на самом деле. Наши память и словарь не приспособлены для такой работы.

За неимением самой любви женщины хотят почувствовать ее ароматы, услышать отголоски, увидеть отражение.

Если я ищу любви истинной и большой, то сначала надо устать от мелких чувств, случайных романов.

Ты будешь думать, что я жестока, самолюбива. Да, это верно, но таково уж свойство любви: чем она жарче, тем эгоистичнее. Ты не представляешь, до чего я ревнива. Ты полюбишь меня и пойдешь со мной до самой смерти. Можешь меня возненавидеть, но все-таки ты пойдешь со мной, и будешь ненавидеть и в смерти, и потом, за гробом.

Очень легко думать о любви. Очень трудно любить. Очень легко любить весь мир. Настоящая трудность в том, чтобы любить реальное человеческое существо.

В отдалении два всадника уже скакали прочь от Лувра. То был Ла Моль, а с ним Ортон. Маргарита указала на них Карлу.

— Что это значит? — спросил король.

— Это значит, — отвечала Маргарита, — что герцог Алансонский может спрятать в карман шелковый шнурок, а герцоги Анжу и Гиз — вложить шпаги в ножны: месье де Ла Моль сегодня не пойдет по коридору.

Я хочу прикоснуться к тебе... Взять за руку и нежно, осторожно обнять... Но между нами препятствие, которое так просто не преодолеть.