— Если документы подлинные, вы, Хайнц, можете стать персоной...
— Я могу стать только покойником. Не мне вам объяснять, господин Лоссер, что нельзя фугасами стрелять из мелкокалиберки. И ствол разнесёт и всех поубивает.
— Если документы подлинные, вы, Хайнц, можете стать персоной...
— Я могу стать только покойником. Не мне вам объяснять, господин Лоссер, что нельзя фугасами стрелять из мелкокалиберки. И ствол разнесёт и всех поубивает.
— Я независимый обозреватель! Независимый! И ты этим всегда гордилась.
— Независимый... В наше время ты просто не знаешь — от кого ты зависишь.
— Сегодня любит, завтра не любит. Всё в жизни зависит от обстоятельств.
— А, по-моему, есть постоянные понятия.
— Что ты имеешь в виду? Честь, совесть, убеждения? Да? Всё это миражи, отец. Пёрышки. Красивые пёрышки. Ими можно соблазнять, а можно и спрятаться при случае.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я хочу сказать, что я разучился удивляться. И не удивлюсь, если в понедельник ты себя объявишь коммунистом, а в субботу — неофашистом, ну в зависимости от перемены обстоятельств.
— Тони, знаешь чем измеряется возраст? Ценой душевных затрат... И если в один прекрасный день ты отказываешься платить эту цену, считая её слишком дорогой, значит ты состарился. Я состарился, Тони, только и всего.
Конному всаднику. С лошадью следует обращаться как с женой: надо делать вид, что ты ей доверяешь.
Развод!
Прощай, вялый секс раз в год!
Развод!
Никаких больше трезвых суббот!
Ты называла меня: «Жалкий, никчемный урод!»
Теперь наслаждайся свободой, ведь скоро развод.
В раннем пробуждении, особенно после того, как поздно лёг спать, есть определённая прелесть. Есть это офигенное чувство, что вроде только что глаза закрыл — опа, а уже вставать. После такого пробуждения ты ощущаешь себя Буратино — глазами хлопаешь, двигаешься рывками, в голове ветер свистит, виски деревянные и мысли коротенькие-коротенькие.
«Как я понимаю, сие означает, что ты еще не познала радостей материнства?» — спрашиваю я ее.
«Я должна родить в июле, — отвечает она. — Еще вопросы есть?»
«Да, — говорю я. — Когда ты отказалась от мысли, что приносить детей в этот говённый мир аморально?»
«Когда встретила мужчину, который не говно», — отвечает она и бросает трубку.
— Интересные у вас методы диагностики: анализы не нужны, обоснования тоже. Вы куда?
— На склад обоснований.
— А может, проще повесить тебя, голубчик?
— Так… Ваше сиятельство… верёвку-то ведь фальшивой не сделаешь!
— Для такого дела и настоящей не жалко.