Нет, забивание своей головы Апокалипсисом, что наступит 21 декабря, оно ладно: игры с датами конца света любимая фишка человечества. А вот запасаться свечками, водой и банками с тушёнкой, не выходить на работу и прятаться за городом в преддверии ядерной катастрофы – это, конечно, попросту гениально. Если вдруг к ним на дачу прилетит баллистическая ракета из США – она ж, ясное дело, в тушёнке застрянет.
Видишь ли, Илюша, женщины превосходят мужчин в эмоциях. Допустим, девушка добрая – так она и милее, и жалостливее, и терпеливее существа мужского пола. Но вот если злобна – пиши пропало. Самый последний подонок не дойдёт до уровня подлости, который легко преодолеет осатаневшая от злобы женщина. Она предаст, убьёт, уничтожит – только бы отомстить обидчику. Война по природе своей и не может быть мужчиной. Она страстна, коварна, беспощадна, яростна – полный набор женских качеств.
Главная вещь, раздражающая меня со времён изобретения Интернета, – претензии на всезнайство. Никто и ни о чём не в курсе, но обязательно выскажет свою точку зрения.
Это только в кино про войну солдаты пропитаны идеалами рыцарства и милосердия, на деле же резню устраивают все, если потери при штурме велики – когда на твоих глазах убили друга, не слишком хочется толкать речи о Женевской конвенции и идеалах гуманизма. Человечество по природе своей безумно… любые объяснения самых с виду справедливых освободительных войн – на деле не слишком убедительные дешёвые отмазки.
Впрочем, я и раньше вам жаловался: в этом веке, доверху забитом информацией и высокими технологиями, дети взрослеют рано. В полных девять лет – это уже старики, серьёзно утомленные жизнью и покемонами.
Auf wiedersehen,
Humanity,
It's time to say goodbye.
The party's over,
As the laughter dies
An angel cries...
В этом специфика людей. Они неохотно подчиняются удару кнута, однако наизнанку вывернутся за дармовой пряник.
Страна отсутствия. Нет лидеров — это призраки. Нет культуры — лишь смехуёчки по телевидению. Нет любви — только бордели. Люди так равнодушны, словно при рождении у них сразу ампутируют сердце.
Ему как-то пришло в голову, что представители всех четко обозначенных общественных прослоек... делили человечество на два сорта: своих и чужих. Для священника люди делятся на духовенство и мирян, для католика существуют прежде всего католики и некатолики. Для негра мир делится на черных и белых, для заключенного — не тех, кто сидит в тюрьме, и тех, кто гуляет на воле, а для больного все люди либо больны, либо здоровы... Так что, не приложив к этому ни малейших усилий, он уже был гражданским, мирянином, некатоликом, неевреем, белым, свободным и здоровым...
Cлайд с цитатой