Важно ведь не место, а люди...
— Что ж, я не склонна к поспешным выводам и скупым данным.
— Я тоже. Как можно?!
— Ясно одно: Коллинз — оборотень с рожей на клею!
— Да! Так и есть!
— Что я тут делаю?
Важно ведь не место, а люди...
— Что ж, я не склонна к поспешным выводам и скупым данным.
— Я тоже. Как можно?!
— Ясно одно: Коллинз — оборотень с рожей на клею!
— Да! Так и есть!
— Что я тут делаю?
— Это что, самоучитель зла для чайников?
— Методичка исторического кружка.
— Фобос туда записался?
— Сомневаюсь. А моя мама — да.
— Теперь самое время дружно сказать — «Ты был прав, Калеп».
— Говорят, никогда не узнаешь человека, пока не сыграешь с ним в шахматы.
— И вы в это верите?
— На самом деле никогда не узнаешь человека, пока не одолжишь ему денег.
Любовь к своему делу если не единственное, то, во всяком случае, одно из важнейших условий для того, чтобы человек чувствовал себя счастливым.
– Счастливы животные – они не рискуют попасть в ад.
– Они и без того в аду, – возразила Джозиана.
Я рассматривала людей, проходивших внизу. У каждого из них своя история, и она — часть еще чьей-нибудь истории. Насколько я поняла, люди не были отдельными, не походили на острова. Как можно быть островом, если история твоей жизни настолько тесно примыкает к другим жизням?
Одиночество духа гораздо страшнее одиночества тела, которое можно насытить каким-то эрзацем, тогда как душа признает только подлинник.