Благодарю за то, что ты была.
Прости, что привязался, будто ты наркотик.
И хочется спросить, зачем, но скованы слезами скулы.
Сгорая в сумасшествии других ночей,
Я помню, как впервые ко мне прикоснулась
Стрела, оставившая шрамы на сердце, где мы с тобою на грани безумства.
Ты была как будто бы отрывком из детства, где только настоящие чувства.
Разбит о стену мой бокал, и чувства на полу разлиты.
Другой тебе всегда бы потакал,
Но то, что он сказал, уже давно избито.
Я не знаю, как себя превозмочь,
Но прощаю твои ошибки.
Чтобы провести с тобой ночь,
Месяцами жду у калитки.
Может быть, наступит тот час,
Годы подведут итоги.
И погаснет в окне свеча,
И уйдут тревоги.
Все проклятья богам
За пустую постель,
За бездумный обман,
За несчетность потерь
Прекратятся отныне
И навсегда.
Только сердце верни...
Мое сердце отдай...
Любовь — не искреннее чувство. Искреннее чувство — ненависть; то, что идёт из глубины души как пламя. Вывод: люди которые говорят, что любят — лжецы, а те, которые ненавидят — правдолюбцы. Вот такой парадокс, друзья мои.
С грустью отметили сегодня, что во внутренней иерархии многих людей тот, кто прямо говорит о своих чувствах по отношению к другому (о привязанности, нежности, любви, о том, что скучает) автоматически становится ниже того, кто не испытывает в ответ похожих чувств. Скажешь «я соскучился», а в ответ молчание — и тогда тот, кто поделился может почувствовать себя униженным, а молчащий — выше в иерархии, потому что не нуждается, а значит — якобы никак не зависит от другого. А независимость — это, дескать, признак силы, достоинства и уверенности. И с такой иерархией многие люди до упора скрывают свою потребность в другом — чтобы не сталкиваться не только с отвержением, но и с унижением, падением на несколько ступенек с ослепительной, пусть и холодной, вершины превосходства.
Любовь — не искреннее чувство. Искреннее чувство — ненависть; то, что идёт из глубины души как пламя. Вывод: люди которые говорят, что любят — лжецы, а те, которые ненавидят — правдолюбцы. Вот такой парадокс, друзья мои.
— Примерно через год мы расстались. Ее закидоны стали меня доводить.
— Понятно. На языке мужчин слово «закидоны» означает чувства.
Мне бы хотелось расстаться со страхом, с постоянными муками совести, которые я все время испытываю рядом с Джеком. Наверное, я бы хотела быть с ним, но без этих ощущений. Такое, конечно, невозможно, я понимаю. Когда я думаю о том, чтобы его оставить, мне представляется, что я оставляю того человека, каким я хотела его видеть, каким я его себе воображала. Он таким и бывает время от времени. А когда я себе представляю, что останусь с ним на всю жизнь, мне сразу рисуется подонок, каким он бывает очень часто. Эти два образа нелегко соединить. Я так и не понимаю до конца, какой он на самом деле... какая я сама... какого человека я собираюсь оставить.
Я полный кретин, но чувства к тебе впитал,
И их не отжать под краном, не высечь плетью.
Они обросли титаном, рудой и медью.
Я песни пишу. Конкретно про это — третью.
Вернись, Арабелла. Слышишь? Я так устал.
Иногда мы годами носим в сердце любовь, пытаясь заставить себя разлюбить человека, мы считаем, что нам не судьба и не схожесть, и нет попутного ветра.
Мы бежим от себя, прячась в тех, кто не нужен. Мы сжигаем года, свою суть отрицая. Мы боимся быть нелюбимыми, одинокими и не нужными. И согласны на любовь, что нам предлагают. И вроде бы, кажется, всё забылось, ты не звонишь и не пишешь. Окунешься с головой в работу и дней суматоху. Нарожаешь детей. Всё как у людей...
Ты забудешь, как сердце трепыхает, когда любит и пульс отдает в голове. Ты будешь говорить на автомате, что любишь, не вникая в суть слов, не вкладывая души, лицемерие плотно приляжет на твое существование. И все будет идти по плану, пока не столкнетесь вы. Увидишь вдали и в груди все сожмется, рядом ведь мог бы быть счастливый ты. Поймешь, что за счастье нужно бороться. — Но не поздно ли? — Никогда. — В груди отзовется.
Cлайд с цитатой