— Есть кое-что, что ты должен знать…
— Надеюсь, это не алфавит!
— Есть кое-что, что ты должен знать…
— Надеюсь, это не алфавит!
— Что вы хотите доказать этим?
— Я хочу замерзнуть и превратиться в памятник. В памятник тем, кто живет жизнью полной отчаянья. В памятник неизвестному неудачнику.
— Простите, вы не знаете, где Джефф?
— Он вон там, рядом со своим издателем. А вы его друг?
— Да, мы с этим вонючим прыщом очень близки.
— Фарадей сказал, что вы из будущего. Я хочу знать, правда ли это.
— Нет, друг, это бред.
— Когда вы родились?
— Э... В тридцать первом.
— Вам сорок шесть?
— Да. Чё, не видно?
— Участвовали в корейской войне?
— Такой войны не знаю.
— Кто президент Соединенных Штатов?
— Ладно, мы из будущего.
— Не умею я. Ну вот не умею, — недовольно пояснил он мне.
— Плохо. Надо неустанно овладевать полезными умениями и навыками, — наставительно сообщил я ему. — Потому как знания — они самое верное орудие пролетариата. И куда лучше и надежнее булыжника, тоже популярного в народной среде оружия.
— Кого? — заинтересовался Данут. — А что такое пролетариат? Ты поподробнее не объяснишь?
Стоп! Не хватало только вооружить этих компаньерос марксистско-ленинской теорией, они тут мигом социалистическую революцию забабахают, в отдельно взятых джунглях.
— Гарри, ты не мог бы проследить за моей девушкой, мне кажется, что она мне изменяет.
— Хорошо, ради тебя я сделаю это.
— Томми, я следил за ней весь день. В 12:40 она встретилась с друзьями, в 13:15 поехала кататься на велосипеде и приехала в библиотеку в 15:46, я ее очень долго ждал, и когда она вышла, это было в 15:46....
— Так, подожди, что у тебя с часами? Сколько сейчас времени?
— 15:46... Хм, какой длинный день!
— Любители жуков, как вы, вероятно, знаете, называются...
— Колеоптерологи.
— Отлично! Колеоптерологи. Даю тебе 5 очков.
— Ну-ка, прижми его: откуда, черт возьми, он это знает?!
— Ну, я в детстве...
— В мире Алана знание о чём-либо — это такая дикая, страшная штука. Так что будь добр, объясни, откуда ты узнаешь что-то новое... Алану бы хотелось приоткрыть завесу этой тайны.
— Добро пожаловать в мой мир знаний! Прекрасный мир, где информация берется из книг.
— Знать-то я, конечно, знаю, — сдержанно кивнул Шамбамбукли. — Но мои знания носят чисто прикладной характер. То есть, я в курсе, что надо делать и как, чтобы всё заработало. На практике. А вдруг я всё делаю наоборот? И надо совсем иначе? Вот мне и интересно: что по этому поводу говорит теория?
Мазукта растерянно почесал в затылке.
— Теория..? Да чёрт её знает!
— Тогда, может, его и спросим? — предложил Шамбамбукли.
— Кого, чёрта? — Мазукта скептически поджал губы. — Не думаю, что это хорошая идея. Чертей много. И у каждого своя теория.
Луч света в темном царстве — это как бы о гении сказано: в темноте ночи и огонь свечи далеко виден?
В глубоко стародавние времена, о которых старожилы теперь уже ничего не помнят, в физике разбирались лишь жрецы. Они, в общем-то, были самыми умными и поэтому скрывали свои знания от трудового народа.
Как поэтически выразили интерес великие: «всего хочу, с душой цыгана... я жаден до всего вокруг».