— Ты кто?
— Шилов Егор Петрович.
— Чекист?
— Чекист, чекист. Нехорошо, Шурик. Совсем нехорошо. Отъедем... Что же это такое получается-то, а? Я золотишко собрал, приготовил, а ты всё себе захапал. Нехорошо, Шурик, старших обманывать. Пятьсот тыщ в поезде везли? Везли. Поезд ты грабанул? Ты. А? Я всё сделал, а ты делиться не хочешь. Нехорошо, Шурик. Совсем нехорошо.
[Шилов показывает Каюму фокус с золотой цепочкой]
— Шайтан!
— Твоя?
— Мой.
— А золото... где? Пойдем, покажешь.
— Ай конь, конь. Я конь жалел. Бай, собак, лицо камча бил...
— Твой отец бай?
— Кака́я бай? Каюм жениться хотел! Деньга не был — калым платить! Папка старый у мине. Старый! Мамка старый. Юрт совсем худая стал... дождик мимо крыша капает... Халат! О! Халат не был у мене, халат не был, честное слово, у мене халат не был... каждый шакал халат носит. Я целый год без халат ходил! Конь! Конь держал! Конь! Давно уехать надо был! Конь держал, конь болел! Конь жалел!
Опыт Чили показывает, что гайки надо не закручивать, а регулярно смазывать хорошим маслом, поворачивать аккуратно и в правильном направлении.
Он утверждал, что стоит за всем, что идет не так в этом мире. А пока он был в психушке... это я была сумасшедшей.
— Тебя с твоим плохим вкусом вообще никто не спрашивает. Иди и пиши свои бульварные романчики.
— А у вас, значит, хороший вкус, но плохие манеры? Ну так идите и обмазывайтесь своим вкусом, а других не поучайте.
— Адвокаты! Адвокаты! Если мне захочется услышать крики, вопли, ругань и брань, я съезжу на вечер к родным в Скарсдейл, ясно?
— Да, Ваша честь! [хором]
Пусть нету ни кола и ни двора,
Зато не платят королю налоги,
Работники ножа и топора,
Романтики с большой дороги.
Не желаем жить, эх, по-другому,
Не желаем жить, ух, по-другому.
Ходим мы по краю, ходим мы по краю,
Ходим мы по краю родному.
— Ты думаешь, я забыл? Небось всё ещё рыдаешь, когда видишь по телевизору Рональда Макдональда!
— Зато я не боюсь летать!
— Самолеты падают!
— А клоуны убивают!
Cлайд с цитатой