Счастье есть... счастье пить... счастье ссать после долгого воздержания.
Пьяные были все, даже игрушки на ёлке, розы бухие румяными лицами пили через зелёный катетер воду из окосевшей вазы.
Счастье есть... счастье пить... счастье ссать после долгого воздержания.
Пьяные были все, даже игрушки на ёлке, розы бухие румяными лицами пили через зелёный катетер воду из окосевшей вазы.
— Что ты вещи свои раскидала?
— Я решила устроить субботник.
— Убраться?
— Да, убраться отсюда к чертовой матери.
Только одиночество способно доказать, насколько сильна любовь, насколько я влипла, и на сколько надо поставить будильник, чтобы не проспать свое счастье.
Пьяные были все, даже игрушки на ёлке, розы бухие румяными лицами пили через зелёный катетер воду из окосевшей вазы.
Человечество всё ещё пьёт. Пьёт, когда счастье, когда несчастье и обязательно в Новый Год, будто если ты не нальёшь, то и знать он тебя не хотел и не придёт вовсе.
— Ну? И каково держать меня на руках? Не правда ли, несказанное счастье? — спросила Яра.
— Ты легкая, как облачко в небе! — сказал Ул.
Яра хмыкнула.
— Сомнительный комплимент.
— Почему?
— Вас в школе не учили, что средний вес облака восемьсот тонн? Даже самое маленькое облачко — это уже тонн сто. Так что, молодой человек, мне ваши намеки непонятны.