— Ну? И каково держать меня на руках? Не правда ли, несказанное счастье? — спросила Яра.
— Ты легкая, как облачко в небе! — сказал Ул.
Яра хмыкнула.
— Сомнительный комплимент.
— Почему?
— Вас в школе не учили, что средний вес облака восемьсот тонн? Даже самое маленькое облачко — это уже тонн сто. Так что, молодой человек, мне ваши намеки непонятны.
– Помнишь, ты проспорил мне одно желание? Скажи, пожалуйста…
– Пожалуйста! – сразу согласился Ул.
– УЛ!
– Ничего не знаю! Ты просила сказать «пожалуйста»! Желание исполнено, – заявил Ул.
— Ах, какой отсюда вид! Здесь рождается вдохновение!
— Вдохновение — чудо былиин! — рождает не природа, а чувство удивления. Засунь творческого человека на Северный полюс, у него и там попрёт... Так что кончай нюхать дерево, слезай с него и пошли обедать!
Маркиз поклонился с хорошо сдерживаемой иронией.
— Приступайте к своим обязанностям, господа! — произнес он.
Санитары не заставили просить себя дважды. Они сомкнулись и увели его.
— ... мне кажется: смысл истерики — в мольбе о помощи. Человек, устраивающий истерику, просит помочь ему, — возразила Рина.
— И чего же ты не помогла? — спросила Лара.
— Страшно стало.
— ... И вообще: во мне живет неблагодарная свинья!
— Ну и пусть живет! Не ковыряй ее! — посоветовал Ул.
— Ты не понимаешь. Если б она только жила, а она все время хрюкает! — пожаловался Афанасий.
— Пароль! — прорычал он, выступая прямо перед ними.
— Альберт Федорович будет недоволен, — отозвался Печальный Рыцарь, и берсерк, почесав пальцами щетину, которая издавала звук ежиных колючек, неохотно уплелся в нишу. Рина и ее провожатый проследовали дальше.
— Это что, пароль такой? — прошептала Рина.
— Причем универсальный, — ответил Завьялов.
— Не вскакивай! Очень прошу! Моргни два раза, чтобы я убедился, что ты меня понимаешь!
Рина моргнула два раза, стараясь притвориться вменяемой. Мало-помалу боль отступала. Она вновь понимала смысл слов.
— Почему я не должна вскакивать? — спросила она.
— Потому что я ненавижу глушить девушек саперной лопаткой!
— Жалко?
— А ты думала, не жалко? А если ручка треснет? — заметил он.
— Ни-ко-лай Ле-с-ков, — чуть ли не по слогам прочитал он. — И что? Николай Лесков жив или умер?
— Умер, — сказал Даня.
— Во год какой кривой!
В голосе Макара сквозило бесконечное удивление. Человек умер, а кто-то книжки его читает и вроде как с ним беседует. Во дела! Просто какое-то вызывание духов.
— Позвольте разрешить спонтанно возникшее недоумение!
Вадюша тревожно вздрагивал.
— Вчера вы посоветовали мне прочитать учебник картографии со страницы двадцать четыре до страницы сто сорок девять! — продолжал Даня. — Но на странице сто сорок девять два абзаца новой темы. Значит ли это, что и новую тему надо читать целиком?
— А самому подумать? — вяло возражал Вадюша.
— Думать самому мне никогда не лень. Поэтому я прочитал и новую тему, и ту, что после нее, потому что новая тема закончилась на странице сто шестьдесят семь, а там уже начиналась следующая тема. Однако в результате прочтения у меня возникло сорок два вопроса. Можно я вам их задам?
Cлайд с цитатой