Не страшно жить дальше, мне просто грустно.
Я не могу так больше — становится душно.
Километры души изрезаны чувством...
Не страшно жить дальше, мне просто грустно.
Я не могу так больше — становится душно.
Километры души изрезаны чувством...
Тяжело на душе, тупая боль внутри,
В этой новой жизни стало всё так сложно.
Изменить что-то можно, да разве это нужно.
Хотят, о скорбь моя, чтоб я совлёк
С тебя покров природной красоты,
Чтобы подстриг я чувства, как кусты,
И плакал только в кружевной платок.
Душа не делит сцену и кулисы,
Румянами не скрашивает грусть
И, падая, не помнит о прическе.
Возможно, я сейчас счастливее, чем когда бы то ни было раньше, и все же я не могу не признать, что отдал бы все, чтобы быть тобой — бесконечно несчастным, нервным, диким, заблудившимся и отчаявшимся шестнадцатилетним Стивеном. Злым, тоскующим, неуклюжим — но живым. Все потому, что ты знаешь, как чувствовать, и это знание куда важнее, чем то, что ты чувствуешь. Омертвение души — единственное непростительное преступление, и если счастье и может что-то изменить, так это замаскировать его.
Женщины все воспринимают больше чувством, чем сознанием, они постигают сокровенную тайну искусства лишь в ту пору своей жизни, когда голос его находит сочувственный отклик в их душе.
Вся душа промокла, будто восемь шуб.
Открываю окна, выпускаю шум.
Верю, обойдется и переболит
Все, что полыхает и горит.
Замирать под проливными слезами счастья летнего дождя в городском парке, собирать ритм частых капель в ладошку, просеивать сквозь пальцы; неуклюже поправлять насквозь мокрое, сковывающее платье, прижиматься к тебе, впускать тепло волнами под кожу, обнимать плотным кольцом теплых рук, играть рукой с волосами, ловить губы, сливаться в едином потоке; открывать сердце — выпускать радугу, подставлять смеющееся лицо говорящему с нами небу, смывать макияж и застывшие в воздухе слова.
И только слушать...
... и слышать.
По ветру, как мечты мои, летят
Цветы куда-то, упорхнув с ветвей.
Как нити бесконечного дождя,
Грусть неизбывная в душе моей.
За шторою серп месяца повис
И смотрит равнодушно сверху вниз.
Женщины все воспринимают больше чувством, чем сознанием, они постигают сокровенную тайну искусства лишь в ту пору своей жизни, когда голос его находит сочувственный отклик в их душе.