— С кем ты собираешься петь?
— С самым талантливым человеком в хоре. С самим собой.
— С кем ты собираешься петь?
— С самым талантливым человеком в хоре. С самим собой.
— Ну вот мы и пришли, третий урок — французский. У меня сейчас математика, так что жди меня в классе до звонка. Я приду, чтобы провести тебя на обед.
— Ты заметил, что на этой неделе меня еще никто не дразнил?
— Это потому что мы защищаем тебя.
— Возможно. Но, может быть, меня никто не беспокоил, потому что никому нет дела.
— Ты мечтаешь.
— Хорошо, слушай, я не говорю, что в этой школе все готовы принять гея. Но, по крайней мере, они достаточно развиты, чтобы быть равнодушными. Я вижу, насколько ты несчастен, Дейв. Я мог бы просто ненавидеть меня, когда ты задирал меня. Но все, что я вижу сейчас — это твоя боль. Ты не должен себя мучить из-за этого. Я не говорю, что ты завтра должен признаться всей школе, но может быть, наступит такой момент, и ты сможешь. Что не так?
— Я.. черт возьми, я так сожалею, Курт. Мне, мне очень жаль, что я так поступал с тобой.
— Я знаю, знаю.
— Круто, спасибо.
Будущее было чем-то вроде абстрактной идеи. И мечты было достаточно, понимаете? А теперь будущее словно оголённый нерв. Оно ожидает, что мы предпримем что-нибудь. И оно не заинтересовано в том, чтобы давать нам поблажки.
Я люблю романтику. Поэтому мне так нравятся бродвейские мьюзиклы. Потому что прикосновения кончиков пальцев уже сексуально само по себе.
Иногда трудно оценить, какая ты певица, если все, о чем я могу думать — это засунуть носок тебе в рот.
Умереть от его неземной красоты вряд ли кому-то грозит, зато у него совершенно разбойничья рожа.
Если у тебя перо в заднице, это еще не значит, что ты павлин.
(От того, что ты засунул в жопу перо, ты еще не стал павлином.)