— Это любовь?
— В любовь играют дети, а я у него в долгу.
— Это любовь?
— В любовь играют дети, а я у него в долгу.
Где «долг», там могут быть и непременно есть все степени начинающейся измены ему, тогда как где «любовь» — там уже не может быть измены любимому (ведь изменяют без любви, в безлюбовной семье). И вообще женщину, способную изменить, я нахожу в европейской семье, построенной по «долгу», а не на «любви».
— Любовь гораздо сильнее рассудка. Мы все это знаем. Мой брат, например.
— Любовь — смерть долга.
— Вы сами это придумали?
— Мистер Эймон сказал это давным-давно.
— Иногда долг — это смерть любви.
Кэрри, никакие деньги не сделают тебя счастливой, если рядом нет мужчины, который тебя любит. Всё остальное неважно.
Им было хорошо вместе, нравилась эта экономичная любовь с чрезвычайно малым расходом душевных и физических сил. Такая любовь ничего особенного не достигает, но служит долго; смотришь — большие мощные страсти, взревев, взорвались и заглохли, и обратились в лом, а эта, слабая, приземистая, всё пыхтит, всё постукивает сердцами, работает, тащит.