Любовь — это чувство, делающее смертных бессмертными!
Кто-то из писателей сказал: «Те, кого мы любим, живут». Это правда. Человеческий век короток, но те, кого мы любим, — бессмертны.
Любовь — это чувство, делающее смертных бессмертными!
Кто-то из писателей сказал: «Те, кого мы любим, живут». Это правда. Человеческий век короток, но те, кого мы любим, — бессмертны.
Говорят, ничто не длится вечно, но я твёрдо верю, что для некоторых людей любовь бессмертна.
Ещё одно моё откровение. С тобой больше ничего не случится, потому что любовь и есть вечность, она бессмертна.
Любовь бессмертна и дает бессмертие всему, что нас окружает. А ненависть умирает ежеминутно.
Ты спрашивала меня, верю ли я в вечную любовь. Любовь — это нечто очень абстрактное и крайне неопределенное. Она зависит от того, на что мы обращаем внимание в отношениях, что мы испытываем в отношениях. Если мы не готовы строить что-то новое, то ничего просто не будет существовать. Мы постоянно меняемся: любовь тоже должна меняться.
Любовь возгорается, сметает границы, угасает. Мы угасаем вместе с ней. Она возрождается: мы тоже возрождаемся. Любовь может и не длиться вечно, но вечными может сделать нас...
Наплевав на смерть, любовь, которая коснулась нас, будет жить вечно.
— Ты помнишь, что я сказала тебе?
— Ты сказала, что свяжешь свою судьбу с моей, отказавшись от бессмертия своего народа.
— И я не передумала. Я скорее разделю смертную жизнь с тобой, чем проживу все эпохи мира в одиночестве.
Говорю я о турах и ангелах, о тайне прочных пигментов, о предсказании в сонете, о спасении в искусстве. И это — единственное бессмертие, которое мы можем с тобой разделить, моя Лолита.
Пыл времени безжалостно сотрет
Всю землю в порошок, поверьте,
И лишь Любовь вовеки не умрёт,
Она — сильнее смерти!
Моя грудь поднималась и опускалась, а всё тело было покрыто мелкими капельками пота, но не исключено, что лорд Алестер и Дарт Вейдер были недалеки от правды. Я-то ведь тем временем уже парила в воздухе крошечной блестящей пылинкой, а моё лицо там внизу невероятно побледнело. Даже губы теперь были серого цвета.
По щекам Гидеона покатились слёзы. От всё ещё изо всех сил прижимал руки к моей ране.
— Останься со мной, Гвенни, останься со мной, — шептал он, и вдруг я перестала всё это видеть и снова почувствовала под собой жёсткий пол, глухую боль в животе и всю тяжесть своего тела. Я хрипло вздохнула, зная, что на следующий вздох сил моих уже не хватит.
Мне хотелось открыть глаза, чтобы последний раз взглянуть на Гидеона, но я не смогла этого сделать.
— Я люблю тебя, Гвенни, пожалуйста, не покидай меня, — сказал Гидеон. Эти слова были последним, что я услышала, прежде чем бездна поглотила меня.