Я знаю — есть такие города,
Которые нас обвенчали с морем,
И море нежно балует прибоем.
Я знаю — есть такие города!
Я знаю — есть такие чудаки,
Которым ничего взамен не надо:
Одна свобода — лучшая награда.
Я знаю — есть такие чудаки!
Я знаю — есть такие города,
Которые нас обвенчали с морем,
И море нежно балует прибоем.
Я знаю — есть такие города!
Я знаю — есть такие чудаки,
Которым ничего взамен не надо:
Одна свобода — лучшая награда.
Я знаю — есть такие чудаки!
Городу снится единственный сон — нету людей и свободен он.
Город мечтает упасть в тишину, и он убивает нас по одному.
Я видел, где рождается рассвет:
И горы постепенно тают в дымке,
И видно солнца только половинку...
Я видел, где рождается рассвет.
На самых нешутейных виражах
Я вспоминал твои стихи и песни.
Я был там не один — мы были вместе...
На самых нешутейных виражах.
— Папа, почему не слышно сверчков?
— Их здесь нет, сынок. В городе все звуки принадлежат человеку.
Единственная широкая улица и площадь, где раньше был рынок, казалось, утверждали: «Мы тоже когда-то играли немаловажную роль и для людей разумных и воспитанных таковыми и остались. Пусть современные машины мчатся по новой дороге, зато мы появились еще в ту пору, когда царила полная гармония, а согласие и красота шли рука об руку».
Зимой он красив особенно. А в марте все зависит от времени суток. Когда меньше всего ожидаешь, вдруг туман ложится... Белая пелена висит над уличными фонарями, покрывая все молочной плёнкой... Волшебно... Он без спроса заползает в дома, укутывает деревья... У собора святого Луиса пропадают купола, а у людей, проходящих мимо — головы, прямо от шеи... Все растворяется... Видишь, как по площади идут безголовые тела и переговариваются: «Привет, милый, как дела? Как мама и остальные?» Жаль, это длится недолго...
Отринь же адские бездны и отдайся тихим красотам своего детства. Ищи свой чудесный предзакатный город, и изгони оттуда праздных Великих богов, и ласково отошли их обратно в край их детства, что нетерпеливо дожидается их возвращения. И потом чудесный предзакатный город останется тебе для вечного наслаждения, а земные боги, вновь заняв привычное место, будут править снами людей. Иди же — путь свободен и звёзды ждут.
Родной город не тот, в котором ты начал свою жизнь, а тот, в котором хочешь её закончить.
— Я говорю правду. Моя жизнь висит на волоске, жизнь всего города висит на волоске. Это не тот город, в котором мы росли.
— Это тот же самый город, что и тогда. Мы не знали ничего, потому что были детьми. Мы играли в игры, закапывали фотки. Взрослые скрывали от нас тьму, Мэтт. А теперь взрослые мы.