Будь уверена, ты не единственная, кому плохо. Экономика в заднице, пчелы дохнут, из фильмов остались одни сиквелы.
Над голым мужчиной смеяться нельзя. Особенно над Ником. Ник хрупкий. Как цветок. Как пухлый страдающий цветок, который себя ненавидит.
Будь уверена, ты не единственная, кому плохо. Экономика в заднице, пчелы дохнут, из фильмов остались одни сиквелы.
Над голым мужчиной смеяться нельзя. Особенно над Ником. Ник хрупкий. Как цветок. Как пухлый страдающий цветок, который себя ненавидит.
Я почти уверен, что у меня сердечный приступ. И я не попросил никого почистить мою интернет-историю.
— Я хочу тебе кое-что сказать. Я останавливаюсь из-за птиц, ношу одежду в горошек и совсем недавно пользовалась блестками. Я весь день провожаю, общаясь с детьми и категорически не понимаю, почему ты не любишь сладкое, это странно и это выводит меня из себя. Я ненавижу твой брючный костюм, хоть бы на нем были ленточки или что-то такое, чтоб он был посимпатичнее.
Но это не значит, что я не умная, не твердая или сильная.
— Ты закончила?
— Почти закончила. Я сейчас пойду платить свой штраф, а на моих чеках нарисованы зверушки с фермы, сучка.
— Что это? Боже мой! Боже мой! Два билета в Вену и билеты на Зальцбургский музыкальный фестиваль — это же невероятно! У меня нет слов... Я-то тебе купила...
— Анатомически правильное сердце некурящего человека.
Я как-то видел, что священник уронил ключи, наклонился и поднял их. Это было так по-человечески, что я перестал верить в бога.