Люди видят лица, но не смотрят в глаза, а поэтому они не запоминают цвет глаз.
Потому что ты… сама знаешь кто.
Как ехидно. И кто?
На букву «д» начинается…
Знаю. Девушка?
Не-а. Ду-у-у-у-ура.
Люди видят лица, но не смотрят в глаза, а поэтому они не запоминают цвет глаз.
Потому что ты… сама знаешь кто.
Как ехидно. И кто?
На букву «д» начинается…
Знаю. Девушка?
Не-а. Ду-у-у-у-ура.
Ton front marmoréen, ta démarche si fière
Et de tes yeux profonds l’insoutenable ardeur
Font plier mon orgueil sous ta calme grandeur
Je te crains et je t’aime ô douce meurtrière
Боже, кто бы это ни был, награди его, ладно? Любовью награди, деньгами, исполнением желаний. Он же меня спас типа...
Деньги тратятся и рвутся,
забываются слова,
приминается трава,
только лица остаются
и знакомые глаза...
Мерседес глядела в медовое личико дочери, улыбалась ей в глазки, которые горели и днём и ночью, как у её отца, искателя индейских сокровищ. Знала: второй такой красавицы нет на свете. Нарциса, как бриллиант с древним жуком внутри, — редкость, потому предназначена для особого человека.
Судя по текстам, которые он пишет, дорогуша, я уже давно убедилась, что он не в ладах с собственным мозгом. И со спинным. И даже с костным.