Шрамы, которые оставили друзья, не залечит никто.
Нелегко поднять тяжесть опустившихся рук,
Особенно тогда, когда тебя предал друг,
И каждый день превращается в бешеную боль,
И это тоже война — война с самим собой.
Шрамы, которые оставили друзья, не залечит никто.
Нелегко поднять тяжесть опустившихся рук,
Особенно тогда, когда тебя предал друг,
И каждый день превращается в бешеную боль,
И это тоже война — война с самим собой.
Некоторые раны не залечить. У меня много таких. Ты живёшь с ними всю жизнь и чувствуешь, как сильно они кровоточат.
— Не знаю, брат, тот, кто кинул своих ребят...
— ... заслуживает ещё один шанс.
— Старик, мы же с тобой одной крови.
— Когда бабло появляется, группа крови меняется.
Пряча раны, боль становится сильнее.
— Время залечит все раны.
— Не все.
— Вы правы, сэр. Но всегда есть способ унять боль.
Все так ждут того момента,
Когда ты пойдёшь ко дну.
Я ж твой друг, на сто процентов,
Тебя нежно подтолкну.
— «Брат, мне нужна твоя помощь! Я запросила подкрепление в Австралию, но Кейн мне отказал. Я видела сводки о разрушении Главного Храма. Мы оба понимаем, что это конец. Но база, войска... Ведь это главное, что у нас есть. Если мы будем действовать быстро, то сможем...»
— Ну что, убедился? Я предупреждал тебя — Киллиан нельзя доверять. Поверить не могу, что она посмела возразить Кейну! У него наверняка есть причины не давать ей подкрепление. Ладно, наконец-то я в Сараево, но у нас полно работы: нужно достать добытые тобой компоненты бомбы в Главный Храм и обеспечить Кейну время для сборки этой хреновины... Да, и можно одну просьбу? Когда всё закончится, скажи Кейну, чей это был план, ладно? Может, хоть тогда он позволит сопровождать тебя на следующем задании. Здорово было бы...
Через рваные раны души идет свет. — тени уходят, когда свет со всех сторон.
Не понимаешь цену настоящей дружбы, пока не испытаешь настоящего предательства...