То, во что мы верим, становится нашим миром.
Не смерть нам наносит раны, а жизнь. Человек может умереть, даже не зная об этом.
То, во что мы верим, становится нашим миром.
Теперь я думаю только о том, что в девятнадцать лет слишком рано переставать верить, что в девятнадцать лет жизнь только начинается, что в этом возрасте еще нельзя никому говорить о том, что человек уже ничего не добьется в жизни и что он представляет собой лишь неисправимое зло.
Жизнь без веры — не жизнь, точно так же, как и жизнь без обязательств — не жизнь. Ибо дети имеют обязанность перед родителями и наоборот, супруги перед друг другом, работодатель перед работником.
Больше всего на свете люблю, когда реальность — хлоп! — и превращается в тщательно отрежиссированный фильм. В такие моменты я как никогда близок к вере — если не в Режиссера, то хотя бы в Сценариста.
Жизнь — это надежда, любовь, долг и страх. Пока остается хоть что-то, смерть не придёт.
Но в природе нет состояния нуля: все в ней существует, проходя бесконечные циклы развития. Теперь это казалось так просто: он никогда не исчезнет, потому что во вселенной все существует вечно.
— После стольких тысяч лет веры в Бога у человека нет доказательств того, что душа бессмертна.
— Погоди, раз ты не веришь в рай, во что ты веришь?
— Во что я верю? В жизнь! Это единственное, что у нас есть. Надо наслаждаться ею и не жертвовать ей ради жизни после смерти. Мы должны жить как можно более счастливо. В первую очередь сами, а потом помогать счастью всех, кто нас окружает.
— Что нужно, чтобы жить счастливо?
— Нужно делать то, что приносит удовольствие, и избегать того, что приносит боль. И знать меру.
— Какую?
— Не приносить страдания и вред. Никому. Даже самим себе.
Одни замаливают грехи у неба,
Просят, чтоб им воздалось, и верят слепо,
Другие молча тянут на себе свой крест
И верят в сердце, что Бог все же где-то есть.