– Привет, Майкл.
– Привет, о свет моих очей. Уж не блинчик ли я вижу?
– Не смей лопать! Лучше отнеси в гостиную.
– Слушаюсь и повинуюсь.
– Привет, Майкл.
– Привет, о свет моих очей. Уж не блинчик ли я вижу?
– Не смей лопать! Лучше отнеси в гостиную.
– Слушаюсь и повинуюсь.
У каждого человека, будь то женщина или мужчина где-то в глубине души прячется темный зверь. У кого-то он загнан в такие глубины души, что не показывает и носа за всю жизнь, у кого-то он вырывается, заставляя хозяев тела творить страшные вещи.
У каждого человека, будь то женщина или мужчина где-то в глубине души прячется темный зверь. У кого-то он загнан в такие глубины души, что не показывает и носа за всю жизнь, у кого-то он вырывается, заставляя хозяев тела творить страшные вещи.
Бывают случаи, когда невозможно отвечать добром на зло. Иногда зло просто нужно остановить.
Бреду меж острых скал, через висячий мостик,
Туда, где вечна тьма и ярок древний свет.
Там ждут на дне они, тревожа мертвых кости,
И знают лишь они на мой вопрос ответ.
Я в Черный лес стремлюсь, где Царь Лесной поможет
Мне истину открыть, назвав расплаты час.
Как много их, глупцов, кто мнил себе, что сможет
Ту цену заплатить — их больше нет средь нас.
И все же мне пора. Не я избрал дорогу
В извечную игру...
Остальные строчки были все в тёмных пятнах, за исключением двух последних
И, покидая тех, кто вечно ждёт на дне,
Я слышу, как они смеются в спину мне.
– Одри, наконец-то! Давненько я тебя не видел!
– О, я считала секунды до нашей встречи.
– Я тоже! Жаль, что я не захватил с собой калькулятор, чтобы не сбиться со счета.
Я – с двумя двух слиянье. Прохладен и жарок.
Я – в природе вещей, я – бесценный подарок.
Я – начало начал, я и грешен, и свят,
И охотно сдаюсь, если силою взят.
– Что ты готовишь?
– Ничего особенного. Мушу жоу и хэй цзяо ню лю. Объясняю для невежд: обжаренная свинина и блинчики с начинкой.