Ричард Матесон

«Когда-то мне казалось, что они поют, потому что с миром всё в порядке, — подумал Роберт Невилл. — Теперь я знаю, что ошибался. Они поют, потому что ни хрена не смыслят».

Невзирая на голос разума, всегда должен наступить такой момент, когда сердце говорит громче.

Погибнуть, не ощутив полноты наслаждения жизнью, не познав счастья в объятьях любимого человека. Погрузиться в тяжкий коматозный сон, чтобы умереть, или, может быть, вновь ожить, только ужасным, безумным, бесполым бродячим существом. И никогда не познать, что значит любить и что значит быть любимым. Это похуже, чем стать вампиром.

Я чувствовал, что теряю надежду, что меня опустошает отчаяние. Существование теряло смысл. Зачем всё это продолжать? Бесполезно и бессмысленно.

Что может быть унизительнее для человека, чем быть предметом жалости. Можно стерпеть ненависть, обиду, гнев, самое жестокое наказание, но жалость – никогда. Если человек становится достойным жалости, он обречен. Жалость – это участь беспомощных созданий.

Круг замкнулся, — думал он, ощущая, как вечный сон вкрадывается в его тело. — Круг замкнулся. Гибель рождает террор. Террор рождает страх. И этот страх будет осенен новыми предрассудками. Так было... И так пребудет во веки... И теперь... Я — легенда.

Не смерть нам наносит раны, а жизнь. Человек может умереть, даже не зная об этом.

Норма — это понятие большинства. Стандарт. Это решает большинство, а не одиночка, кто бы он ни был.

– Вы свободны в час?

– У меня плотный график. Он состоит из встреч с вами в любое время дня и ночи.