Скрытность убивала искренность.
Похоже, удар дверцей был слишком сильным для наших и без того прихрамывающих мозгов.
Скрытность убивала искренность.
Похоже, удар дверцей был слишком сильным для наших и без того прихрамывающих мозгов.
Бывают моменты, когда сталкиваешься с собой как с посторонним, с незнакомым. Эти-то минуты самые честные и есть...
Прыщи — это буреломные мысли, пир идей! Мыслям тесно внутри и они расцветают снаружи!
А мне плохо оттого, что я никого не люблю. То есть, может, кого-то и люблю, но меньше, чем себя, а это все равно, что никого не любить, потому что это уже совсем не то.
— Если я кому и завидую, так только Ваньке.
— Почему?
— Потому, что Ванька очень созидательный, бесконечно творческий. Хочет Валялкин того или нет, но он никогда не сможет остановиться. После Ваньки везде остается лес, а после Бейбарсова — лишь пожарище. Вот только лес сажать не романтично, еще бы — стоишь потный, по уши в глине, лопатой махаешь, а на огонь смотреть всем нравится. Искры, страсть, жар и пепелище в финале.
Моменты, когда можно было сделать выбор и пустить жизнь по другому руслу, кажутся теперь недосягаемо прекрасными. Хотя бы потому, что невозможно вернуться туда, откуда ты однажды ушёл. В решающий момент – и это потом особенно терзает – одно слово, один жест, одно движение – и всё, поезд жизни пошёл по другому пути. Сказать «Да» вместо «Нет» или, напротив, сказать «Нет» вместо «Да». Или уйти, или не уйти. И вот человек потом всю жизнь раз за разом возвращается памятью к этому моменту и совершает ТОТ САМЫЙ ПОСТУПОК.