Люди просто не понимают до чего они счастливы. До тех пор, пока это счастье не отберут.
— Люди, — говорил он, — стремятся к счастью, — но, обретая его, делают несчастными других.
Люди просто не понимают до чего они счастливы. До тех пор, пока это счастье не отберут.
— Люди, — говорил он, — стремятся к счастью, — но, обретая его, делают несчастными других.
Бывает такое, что обратной стороной желания собственного счастья является желание страдания другому...
Достаточно было спокойно подумать три секунды, чтобы все понять.
Вот только где их взять, эти три спокойных секунды? У кого в жизни они есть? Мы не только живем, но и умираем на бегу — и слишком возбуждены собственными фантазиями, чтобы остановиться хоть на миг.
Почему, собственно, мы проявляем гораздо больший интерес к несчастью своих ближних, нежели к счастью? Значит ли это, что человек — завистливая скотина?
Каким бы эгоистичным ни казался человек, в его природе явно заложены определённые законы, заставляющие его интересоваться судьбой других и считать их счастье необходимым для себя, хотя он сам от этого ничего не получает, за исключением удовольствия видеть это счастье.
Как верили, что главное придёт,
Себя считали кем-то из немногих
И ждали, что вот-вот произойдёт
Счастливый поворот твоей дороги.
Судьбы твоей счастливый поворот.
Случается порой, что человек совершенно счастлив один, сам по себе. Воспоминания о таких минутах скорее любых других спасают в трудный момент от отчаяния. Вы знаете, что способны быть счастливым в одиночестве и без всяких видимых причин. Вы знаете, что это возможно. И если человек несчастен из-за другого, безнадежно, почти органически зависим от него, такие воспоминания возвращают уверенность.