Пускай за кормой в белой пене дней
Забудется сон золотой лагуны,
Где всё было вскользь, невпопад, нелепо и, в общем, зазря.
Вдали от земли во стократ видней,
Зачем рисковать ненадёжной шхуной,
И как тяжело нас порой тянули ко дну якоря.
Пускай за кормой в белой пене дней
Забудется сон золотой лагуны,
Где всё было вскользь, невпопад, нелепо и, в общем, зазря.
Вдали от земли во стократ видней,
Зачем рисковать ненадёжной шхуной,
И как тяжело нас порой тянули ко дну якоря.
Оставшимся ждать помаши рукой,
Навряд ли ты к ним возвратишься снова
В размеренный быт и привычный траверз портовой тоски.
Им не объяснить, что такой покой
Порой ужаснее шторма любого,
А звёзды в ночи и родней и ближе, чем все маяки.
Золотые маковки церквей над рекою,
Земляника спелая с парным молоком,
Я бегу по скошенной траве, а надо мною
Небо голубое высоко.
Вот с тех-то самых пор, куда б меня не звали,
Чтоб снова не сорваться сгоряча,
Я пью стакан до дна с водою минеральной
За всех, кого накрыло невзначай.
Местный поп Отец Василий — бывший прапор КГБ,
Вышиб двери в эту баню проклятую.
Заорал: «Господь не выдаст» и во праведной злобе
Стал кадилом сокрушать супостатов.
В общем, гнали мы злодеев до соседнего села
Перелесками, полями, погостами.
И бежали супостаты, в чем маманя родила -
Испугались, значит, силу-то крестную.
А на гражданке — выходной,
Девчонки ходят в мини-юбках,
И где-то там моя голубка
Отдыхает не со мной.
А мы исходим на говно
Во славу матушки России,
И лишь одно дает нам силы -
Дембель будет все равно.
«Бентли», «Жигули», «Тойоты»,
Как промасленные шпроты,
Жмутся в тесноте бетонных трасс.
В них шофёры, пассажиры,
Пленники стального мира
Ждут своей пощады битый час.
— Минуточку, у нас что, есть собственный спутник?
— Да.
— А что же ты сразу не сказал.
— Ну, это был типа подарок.
— Полагаю, теперь дарить тебе свитер на день рождения будет не уместно.
Мы сильные, мы бравые,
У нас торпеды ржавые,
Не трогай нас, и дольше проживёшь!
Запущены реакторы
И вопреки всем факторам
Подлодка режет океан как нож.
Тревога относительна,
Но паритет сомнителен,
И мы готовы за свою страну,
Послать к едрёной матери любого, кто в фарватере
Мешает нам прорваться в глубину.
Говорят, на земле был Бог,
Говорят, он учил добру,
А у нас целый взвод полёг,
Где служил старшиной мой друг.
В том, что нас до сих пор душит пьяный угар
В лопухах европейских обочин,
Мы ещё обвиняем монголо-татар,
Но уже сомневаемся очень.