«Бентли», «Жигули», «Тойоты»,
Как промасленные шпроты,
Жмутся в тесноте бетонных трасс.
В них шофёры, пассажиры,
Пленники стального мира
Ждут своей пощады битый час.
«Бентли», «Жигули», «Тойоты»,
Как промасленные шпроты,
Жмутся в тесноте бетонных трасс.
В них шофёры, пассажиры,
Пленники стального мира
Ждут своей пощады битый час.
Город встал, движенье сдохло,
Где-то там «Газель» заглохла,
Вариантов нет, сижу курю.
Джип разлёгся на подвеске,
Шлю знакомым эсэмэски -
Ждать не стоит, буду к декабрю.
Вот бы сейчас очутиться в Ницце,
Полюбоваться морской волной
С девушкой, что подвела ресницы,
В «Ауди», рядом со мной.
Как это странно всегда,
Вроде бы взрослые люди,
А в голове ерунда,
Мечтаем, как дети, о чуде.
Время равнодушное пройдет по округе,
Вычеркнув родные для меня адреса,
Мы познаем прибыль и расчет, но друг в друге
Перестанем видеть небеса.
Москвичи в пробках — самая массовая популяция буддистов. Никаких планов на будущее. Доверие промыслу и отрешенность.
Пока я искал, куда бы приткнуть машину (Лос-Анджелесу не грозит оккупация — захватчики просто не найдут места для стоянки)...
Я уже устал от распада и тлена,
Хочется творить каждый день по весне.
Радугою выкрасить серые стены,
Чтобы белый свет не терялся в окне.
Я хочу любить, разве это так сложно -
Видеть вместо масок доверчивость лиц...
И тогда, наверное, станет возможно
Научиться жить у деревьев и птиц.
Тут мои шальные вопли услыхал честной народ.
И, хотя народу было чем заняться,
Вся деревня возле бани собралась на крестный ход,
Чтобы нам от этих бесов избавиться.
Бабушкины сказки про любовь и отвагу,
Где добро и правда белый свет берегут,
Дедовы медали за Берлин и за Прагу,
И весенний праздничный салют.
Знаю, что все вместе мы — народ,
И счастье моё летит, и радость моя поёт.