Тут мои шальные вопли услыхал честной народ.
И, хотя народу было чем заняться,
Вся деревня возле бани собралась на крестный ход,
Чтобы нам от этих бесов избавиться.
Тут мои шальные вопли услыхал честной народ.
И, хотя народу было чем заняться,
Вся деревня возле бани собралась на крестный ход,
Чтобы нам от этих бесов избавиться.
Мужики, как мужики — что бояться-то;
Просто что-то там у них с ориентацией.
Ведь не бабы же они — что бояться-то;
Просто что-то там у них с ориентацией.
Только я ору, куда ж мне деваться-то:
У него ж в руках моя «ориентация».
Так что, нечего теперь нам бояться-то -
Положили мы на них с ориентацией.
К нам в колхоз пришла подмога
Из райцентра Петушки,
Чтоб с картошкой нам до снега управиться.
Мы им, значит, — урожая, а они — таскать мешки:
Это «бартером» теперь называется.
Ну, подмога, слава Богу, три здоровых мужика.
В Петушках они танцорами трудятся.
А что в серьгах, как цыгане, да напудрены слегка,
Так ведь с этого от нас не убудется.
Вот с тех-то самых пор, куда б меня не звали,
Чтоб снова не сорваться сгоряча,
Я пью стакан до дна с водою минеральной
За всех, кого накрыло невзначай.
А на гражданке — выходной,
Девчонки ходят в мини-юбках,
И где-то там моя голубка
Отдыхает не со мной.
А мы исходим на говно
Во славу матушки России,
И лишь одно дает нам силы -
Дембель будет все равно.
«Бентли», «Жигули», «Тойоты»,
Как промасленные шпроты,
Жмутся в тесноте бетонных трасс.
В них шофёры, пассажиры,
Пленники стального мира
Ждут своей пощады битый час.
— Минуточку, у нас что, есть собственный спутник?
— Да.
— А что же ты сразу не сказал.
— Ну, это был типа подарок.
— Полагаю, теперь дарить тебе свитер на день рождения будет не уместно.
Мы сильные, мы бравые,
У нас торпеды ржавые,
Не трогай нас, и дольше проживёшь!
Запущены реакторы
И вопреки всем факторам
Подлодка режет океан как нож.
Тревога относительна,
Но паритет сомнителен,
И мы готовы за свою страну,
Послать к едрёной матери любого, кто в фарватере
Мешает нам прорваться в глубину.
Золотые маковки церквей над рекою,
Земляника спелая с парным молоком,
Я бегу по скошенной траве, а надо мною
Небо голубое высоко.
В том, что нас до сих пор душит пьяный угар
В лопухах европейских обочин,
Мы ещё обвиняем монголо-татар,
Но уже сомневаемся очень.
Город встал, движенье сдохло,
Где-то там «Газель» заглохла,
Вариантов нет, сижу курю.
Джип разлёгся на подвеске,
Шлю знакомым эсэмэски -
Ждать не стоит, буду к декабрю.
Вот бы сейчас очутиться в Ницце,
Полюбоваться морской волной
С девушкой, что подвела ресницы,
В «Ауди», рядом со мной.
Как это странно всегда,
Вроде бы взрослые люди,
А в голове ерунда,
Мечтаем, как дети, о чуде.