Я не думаю, что мы всегда можем понимать смысл происходящего. Я думаю, что иногда мы должны просто верить.
... она показала мне, что именно по действиям — не мыслям или намерениям — можно оценивать людей....
Я не думаю, что мы всегда можем понимать смысл происходящего. Я думаю, что иногда мы должны просто верить.
... она показала мне, что именно по действиям — не мыслям или намерениям — можно оценивать людей....
— Но ты не утратила веры?
— Нет.
Я знал, что нет, хотя сам, кажется, уже готов был разувериться.
— Потому что надеешься поправиться?
— Нет, — ответила Джейми, — просто вера — единственное, что у меня осталось.
Мне нужно было приложить усилия, чтобы поступить в колледж. Я не играл ни в футбол, ни в баскетбол, ни в шахматы, ни в боулинг, не занимался музыкой, не блистал умом – да, черт возьми, практически ничем не блистал. В отчаянии я принялся вспоминать свои коронные трюки, но, честно говоря, насчитал не так уж много. Я умел вязать восемь морских узлов; мог дальше всех пройти босиком по горячему асфальту; балансировал карандашом на кончике пальца в течение тридцати секунд… Вряд ли этого было достаточно, чтобы обеспечить себе поступление в колледж.
Вероятность, а не уверенность – вот что ведёт меня по пути, иногда я напоминаю себе азартного игрока. Можете считать, будто я мечтатель или глупец, но я верю: в этом мире все возможно.
Если ты сидишь на чьей-то могиле, то, наверное, должен знать хотя бы немного о том, кто в ней лежит.
Своей устойчивой рукой она показала мне, как важно было помочь другим; с терпением и добротой она показала мне, что такое жизнь. Её жизнерадостность и оптимизм, даже во времена болезни, были самой удивительной вещью, которую я когда-либо видел.
Лендон: — Ну, ты бы хотела пойти со мной на танцы?
Джейми: — С удовольствием, — сказала она, наконец. — Но при одном условии.
Я пришел в себя, надеясь, что это не было что-то ужасным.
Лендон: — Да?
Джейми: — Ты должен пообещать, что не влюбишься в меня.