грустные цитаты

Партия — это совесть, честь… И сомнения в голову не приходили… Каждая несправедливость виделась частным случаем, где был конкретный виновник. Скажи мне кто-нибудь в то время о вине идеи, об ответственности идеи? Сумасшедший! Я уже не побежала бы доносить, но назвала бы его сумасшедшим, предателем. Какое бы зло ни вершилось на моих глазах, я искала виновника: это он или не он… А то, что он часть идеи, атом злой идеи, молекула, и в других обстоятельствах был бы другим человеком, мы не понимали, никто. Вот откуда теперь не только у меня, а у многих чувство, что мы прожили не свою, а чью-то жизнь. Могли быть другими людьми, другой страной… Если бы не эта идея… Я людей не виню (даже своих недавних палачей), я виню идею… Мне доказывают, что идея рождается в человеческой голове. Но я всё равно ненавижу идею, а людей, их поведение могу себе объяснить. Что может выбрать солдат в строю? Ничего! Шагай в ногу!

Карканье прекратилось также неожиданно, как и началось. Периферическим зрением я видел чёрную разбросанную по небу полосу. Это заставило меня поднять голову и понять, что птицы не только прекратили каркать, но и летать. Они просто застыли в небе, словно кто-то нажал на паузу при просмотре фильма.

Вы никогда не думали о том, что идея сожрала, растлила и изуродовала лучших? Вам открылось, вы увидели её кровавое лицо, а мы смотрели, любили другое — трогательное, поэтическое… Какое мучительное освобождение… Пытка… Плечом к плечу, нас сплотили, сбили — мы не могли разлепиться. Монолит, блок! Боже мой! Ты там не в силах вырваться, как бабочка в цементе… Ты не можешь себя оторвать. Кто ты? Ты только монолит, без «я», со всеми. Когда я это осознала? В пятьдесят лет… В сумасшедшем доме… Это безумная история, советский детектив…

Мы вместе. Мы все — свидетели. Свидетели и участники, палачи и жертвы в одном лице — на обломках того, что ещё недавно слыло гигантской социалистической империей, называлось социализмом, социалистическим выбором. И это ещё была просто жизнь, которой мы жили. Это ещё было и нашим временем. И будем искренни. Попытаемся. Хотя это и даётся нам труднее всего. Мы хотим сейчас казаться или лучше, чем мы есть, или хуже, чем мы есть на самом деле. Мы боимся быть самими собой. Или не умеем. Нам почему-то страшно, то стыдно, то неловко. Каждый кричит о своём, и никто не слышит друг друга. Даже прошлое мы не признаём неприкосновенной, неизменной реальностью. Посягаем и на него. То нам кажется, что нас обмануло будущее, то нам кажется, что нас обмануло прошлое. Потеряли и никак себя не найдём, наивно шарим в потёмках истории.