жизнь после смерти

Срок настанет: в земле

Будешь лежать,

Ласковой памяти

Не оставя в сердцах.

Тщетно живешь!

Так и сойдешь в Аид,

Тень без лика, к толпе

Смутных теней,

Стертых забвением.

Черный балахон

Не спасет тебя от страшных снов.

Погребальный звон

По твоей душе колоколов.

Надо собрать волю в кулак,

К свету лицом встав, сделать шаг,

Ну а пока ты Черный Маг!

В магическом пламени книги сгорают,

Душа чародея пылает в огне -

Ведь с магией вместе он сам умирает,

Но новую жизнь он найдет в новом дне!

В лесах их песни птицы допевают,

В полях для них цветы венки совьют,

Они уходят вдаль, но никогда не умирают,

И в песнях, и в стихах своих живут.

Как бы ни были несовершенны попытки существовавших и существующих религий измыслить картину загробного мира, но даже и тогда, когда вера человека носит неопределенный характер и предлагаемые ему догматы никак не согласуются с его смутными представлениями о вечности, все-таки в последнюю минуту невольный трепет овладевает его душой.

Сказано: «Для благородного мужа непреодолимых преград не бывает».

Правда, у этой максимы есть и концовка, менее известная: «И если он не сможет вскарабкаться на кручу в нынешней жизни, то разобьется насмерть и одолеет преграду в жизни следующей».

Наверное, это было бы неплохо – не исчезнуть совсем после смерти, а жить где-нибудь на облаках… или на звездах.

Спросите анестезиологов, и они расскажут вам, что сознание человека, спускающегося по лестнице, ведущей от жизни к смерти, изменяется сотни раз. При помощи наркоза пациента опускают всего лишь на десятую ступеньку, а под ней лежит целый океан неуловимых градаций, исследовать которые не удавалось еще никому.

— А куда мы уходим, когда умираем, Гвиздо?

— Понимаешь... я толком не знаю, где мы пока живём... Так что не спрашивай меня про смерть, потому что я не имею ни малейшего понятия...

— Мы нигде и одновременно везде, потому что мы никогда на самом деле не умираем, Заза. Жизнь продолжается, а мы живём в памяти. Память о нас во всём, что нас окружает.

— Подожди-ка! Не хочешь ли ты сказать, что люди после смерти продолжают жить в... ну... цветах?

— Да. И ещё в речке, деревьях, ветре... Заза, не расстраивайся больше. Пёрышко всегда будет с тобой. Он будет смотреть на тебя, будет думать о тебе.

— Я знала это. Спасибо тебе, Лиан-Чу.

Мы все еще спешим нести земную подать,

уже подняв глаза, преемствуем дары,

в проснувшейся душе еще тоскует похоть,

меняя каждый раз условия игры.

Богач спросил у отшельника:

— Почему на твоем лице всегда радостное выражение, как будто ты ведешь жизнь, полную удовольствий?

Аскет ответил:

— Так и должно быть. Мне подобает радоваться и ликовать, а тебе — стонать и плакать. Ведь для тебя с окончанием жизни кончаются дни наслаждений, для меня же с окончанием жизни кончаются земные страдания.