время

Человек есть среднее от пяти тех, с кем он проводит больше всего времени.

Он опаздывал потому, что ему страшно нравился двадцатый век. Он был намного лучше века семнадцатого, и неизмеримо лучше четырнадцатого. Чем хорошо Время, любил говорить Кроули, так это тем, что оно медленно, но неуклонно уносит его все дальше и дальше от четырнадцатого века, самого наискучнейшего столетия во всей истории Божьего, извините за выражение, мира.

They say a broken heart

can always mend.

Time is the healer and sadness will end.

But I've done so much crying,

when will I laugh again?

Till that day I will play the blues.

Время движется неумолимо и как будто стоит. Ничего не изменилось и ничего не осталось прежним.

Время здесь неустойчиво и подвижно.

Не всегда легко поддерживать контакт. Интернет при всей его сложности всё ещё продолжает развиваться и не везде работает одинаково хорошо. В самых отдалённых уголках света всё ещё приходится порой ожидать несколько минут — а то и часов, — чтобы возникла жизненно необходимая вам связь.

Что-то подсказывало ему, что что-то кончается. Не мир, разумеется. Просто лето. Лето еще будет, и не раз, но такого уже не будет. Никогда.

Значит, надо взять от него все, что можно.

Я родился здесь. В теле самца, человека, живу в конце двадцатого века и привычно считаю, что вот сейчас-то самые правильные законы и мораль... ну чуть-чуть шероховатая, дает сбои, но все же самая правильная. Менять уже ничего нельзя.

Говорят, время лечит. По-моему, это враньё. Время ничего не делает. Оно лечит, только если человек хочет этого. Я видела, как время для больного человека только ухудшает ситуацию. Он думает, размышляет, превращает муху в слона — ему только дай время.

Рожденный в Древне Риме, я, возможно, считал бы императорскую власть единственно возможной, ходил бы на гладиаторские бои, а после трудового дня посещал бы храмовых проституток.