время

В определенный момент ты осознаёшь, что с тобой сотворила боль. Прячешься, сжимаешься всем телом, не в силах показать миру своё лицо. Действуешь инстинктивно, набрасываешься даже на близких. Время идёт. Время — гнусный воришка. Оно украло твои воспоминания: агония угасла, но с ней и драгоценные мгновения радости. Тебя опустошают изнутри. От тебя былой ничего не осталось. Но ты пытаешься. Пытаешься вспомнить, как улыбаться. Пытаешься вспомнить, как любить. Однажды ты выползешь из своего укрытия и снова войдёшь в этот мир. А потом будешь делать всё, чтобы выживать, день за днём.

Процесс разжигания огня, наблюдения за его ярким пламенем и медленным шипящим затуханием словно воспроизводит траекторию человеческой жизни – мы ярко горим, находим тех, с кем можно поделиться теплом, и угасаем. Эти сокровенные чувства, невысказанные, абсолютно первобытные, напоминают нам о самом важном в жизни: семье, друзьях и неумолимом течении времени.

Тело — это инструмент проведения времени в сознании и сознания во времени.

Течение времени ничего не значит для тех, кому не о чем беспокоиться.

Неуспевание — это когда ты просто делаешь не те вещи не в то время. Вдумайтесь в эти слова.

Можно делать одну вещь, которая продвигает вас сразу на 100 метров вперёд. А можно делать 25 вещей, которые двигают вперёд только на 1 см.

И когда вы игнорируете вещи, которые вас продвинут на 50 метров вперёд, делая вещи по 1 см — тогда вы постоянно чувствуете, что у вас полно дел, и при этом вы никуда не продвигаетесь.

Нельзя задержать дыхание навсегда.

Ты жил в то время. И вдруг ты виноват, что жил в то время. Мучился. Страдал. Не важно. Ты всё равно виноват.

Мы вместе. Мы все — свидетели. Свидетели и участники, палачи и жертвы в одном лице — на обломках того, что ещё недавно слыло гигантской социалистической империей, называлось социализмом, социалистическим выбором. И это ещё была просто жизнь, которой мы жили. Это ещё было и нашим временем. И будем искренни. Попытаемся. Хотя это и даётся нам труднее всего. Мы хотим сейчас казаться или лучше, чем мы есть, или хуже, чем мы есть на самом деле. Мы боимся быть самими собой. Или не умеем. Нам почему-то страшно, то стыдно, то неловко. Каждый кричит о своём, и никто не слышит друг друга. Даже прошлое мы не признаём неприкосновенной, неизменной реальностью. Посягаем и на него. То нам кажется, что нас обмануло будущее, то нам кажется, что нас обмануло прошлое. Потеряли и никак себя не найдём, наивно шарим в потёмках истории.

Моё понимание времени ведет к революции.

Вы не задумывались, почему так волнуют бесхитростные семейные альбомы? Они невинно просты и бессмертны. Наверное, впаду в грех, но всё-таки осмелюсь: искусство мне напоминает, свидетельствует о Боге, а семейные альбомы рассказывают о маленькой бесконечной человеческой жизни… Взглянуть бы сейчас на обычную фотографию обычной девочки, например, Древней Греции или Рима… Вот она — с бабушкой… Или — вот она — невеста… О чём и какими словами признавались ей в любви? О чём болтала с подружками? Воскресло бы время. Живое время, когда простое становится великим.

И чем больше слушаю и записываю, тем больше убеждаюсь, что искусство о многом в человеке и не подозревает. Не всё говорят слова, не всё могут краски, не всё спрятано в молитвах…